ВТОРОЕ ПОСЛАНИЕ ИВАНА ГРОЗНОГО КУРБСКОМУ

 

 

 

      Князь Андрей Курбский входил в ближайшее окружение Ивана IV, принимал активное участие   деятельности Избранной рады, являлся видным русским военноначальником. Накануне опричнины он попал в царскую опалу. Узнав о нависшей опасности, Курбский бежал в 1564 г. в польскую Ливонию. Перейдя на службу к польскому королю, он получил от него крупные вассальные пожалования. В то же время Курбский захотел обосновать свое бегство и обратился к Ивану Грозному с посланием, в котором обвинил царя в неслыханных гонениях против воевод, покоривших России «прегордые царства». Иван IV  не оставил послание своего врага без ответа. Так завязалась знаменитая переписка царя со своим бывшим другом юности, ставшая крупным литературным и идеологическим событиями второй половины XVI века.

 

 

    Всемогущей и вседержительной десницей господа бога и спаса нашего Иисуса Христа, держащего в своей длани все концы земли, которому поклоняемся и кого славим вместе с Отцом и Святым духом, милостью своей позволил нам, смиренным и недостойным рабам своим, удержать скипетр Российского царства, от его вседержительной десницы христоносной хоругви так пишем мы, великий государь, царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси, Владимирский, Московский, Новгородский, царь Казанский и царь Астраханский, государь Псковский и великий князь Смоленский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, государь и великий князь Нижнего Новгорода, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белозерский и отчинный государь и обладатель земли Лафляндской Немецкого чина, Удорский, Обдорский, Кондинский и всей Сибирской земли и Северной страны повелитель - бывшему нашему боярину и воеводе князю Андрею Михайловичу Курбскому.

    Со смирением напоминаю тебе, о князь: посмотри, как к нашим  согрешениям и особенно к моему беззаконию, превзошедшему  беззакония Манассии[1], хотя я не отступил от веры,  снисходительно божье величество, в ожидании моего покаянии. И не сомневаюсь в милосердии создателя, которое принесет мне спасение, ибо говорит бог в святом Евангелии, что больше радуется об одном раскаявшемся грешнике, чем о девяноста девяти праведниках; то же говорится и в притче об овцах и драхмах. Ибо если и многочисленнее песка морского беззакония мои, все же надеюсь на милость благоутробия божьего – может, господь в море своей милости потопить беззакония мои. Вот и теперь господь помиловал меня, грешника, блудника и мучителя,  и животворящим своим крестом низложил Амалика и Максентия[2]. А наступающей крестоносной хоругви никакая  военная хитрость не нужна, что знает не только Русь, но и немцы, и литовцы, и татары, и многие народы. Сам спроси у них и узнаешь, я же не хочу перечислять себе эти победы, ибо не мои они, а божьи. Тебе же напомню лишь кое-что из многого, ибо на укоризны, которые ты писал ко мне, я уже со всей истиной ответил; теперь же напомню немногое из многого. Вспомни сказанное в книге Иова: «Обошел землю и иду по вселенной'»; так и вы с попом Сильвестром и Алексеем Адашевым и со всеми своими родичами хотели видеть под ногами своими всю Русскую землю, но бог дает власть тому, кому захочет.

    Писал ты, что я растлен разумом, как не встретишь и у неверных. Я же ставлю тебя самого судьею между мной и тобой: вы ли растленны разумом или я, который хотел над вами господствовать, а вы не хотели быть под моею властью, и я за то разгневался на вас? Или растленны, вы, которые не только не захотели повиноваться мне и слушаться меня, но сами мною владели, захватили мою власть и правили, как хотели, а меня устранили от власти: на словах я был государь, а на деле ничем не владел. Сколько напастей я от вас перенес, сколько оскорблений, сколько обид и упреков! И за что? В чем была моя вина перед вами с самого начала? Кого и чем я оскорбил? Это ли моя вина, что полтораста четей[3] Прозоровского вам были дороже моего сына Федора? Вспомни и рассуди: как оскорбительно для меня вы разбирали дело Сицкого с Прозоровским и допрашивали, словно злодея! Неужели эта земля вам была дороже наших жизней? И что такое сами Прозоровские рядом с нами?.. Божиим милосердием, милостью пречистой богородицы, и молитвой великих чудотворцев, и милостью святого Сергия у моего батюшки и с батюшкиного благословения у меня была не одна сотня таких, как Прозоровский. А чем лучше меня был Курлятев? Его дочерям покупают всякие украшения, это благословенно и хорошо, а моим дочерям - проклято и за упокой. Много такого было. Сколько мне было от вас бед - не исписать.

    А с женою моей зачем вы меня разлучили? Не отняли бы вы у меня моей юной жены, не было бы и Кроновых жертв[4]. А если скажешь, что я после этого не стерпел и не соблюл чистоты - так ведь все мы люди. А ты для чего взял стрелецкую жену? А если бы вы с попом не восстали на меня, ничего бы этого не случилось: все это случилось из-за вашего самовольства. А зачем вы захотели князя Владимира посадить на престол, я меня с детьми погубить? Разве я похитил престол или захватил его через войну и кровопролитие? По божьему изволению с рождения был я предназначен к царству: и уже не вспомню, как меня отец благословил на государство; на царском престоле и вырос. А князю Владимиру с какой стати следовало быть государем? Он - сын четвертого удельного князя. Какие у него достоинства, какие наследственные права бысть государем, кроме вашей измены и его глупости? В чем моя вина перед ним? Что ваши же дяди и господа уморили отца его в тюрьме, а его с матерью также в тюрьме держали? А я и его и его мать освободил и держал их в чести и благоденствии; а он уже был всего этого лишен. И я такие оскорбления стерпеть не смог - и стал за самого себя. И вы тогда начали против меня еще больше выступать и изменять, и я потому еще жестче начал выступать против вас. Я хотел вас подчинить своей воле, и как же вы из-за этого надругались над святыней господней и осквернили ее! Рассердившись на человека, восстали на бога.

    Сколько церквей, монастырей и святых мест вами поругано и осквернено! Сами за это богу ответ дадите. Но опять-таки умолчу об этом; пишу здесь тебе о нынешних делах. Смотри, княже, на божий суд: как бог дает власть, кому хочет. Вы ведь с попом Сильвестром и с Алексеем Адашевым хвастались, как дьявол в книге Иова: «Обошел землю и прошел вселенную и вся земля под ногами моими» (и сказал ему господь: «а знаешь ли ты раба моего Иова?»). Так и вы мнили, что вся Русская земля у вас под ногами, но по божьей воле мудрость ваша оказалась тщетной. Вот ради этого я и поострил свое перо, чтобы тебе написать. Вы ведь говорили: ``Нет людей на Руси, некому обороняться'', - а нынче вас нет; кто же нынче завоевывает претвердые германские крепости? Это сила животворящего креста, победившая Амалика и Максентия, завоевывает крепости. Не дожидаются бранного боя германские города, но склоняют головы свои перед силой животворящего креста! А где случайно за грехи наши явления животворящего креста не было, там бой был. Много всяких людей отпущено: спроси их, узнаешь.

    Писал ты нам, вспоминая свои обиды, что мы тебя в дальноконные города как бы в наказание посылали, - так теперь мы, не пожалев своих седин, и дальше твоих дальноконных городов, слава богу, прошли, и ногами коней наших прошли по всем вашим дорогам – из Литвы и в Литву, и пешими ходили, и воду во всех тех местах пили, - теперь уж Литва не посмеет говорить, что не везде ноги наших коней были. И туда, где ты надеялся от всех своих трудов успокоиться, в Вольмер, на покой твой привел нас бог: настигли тебя, и ты еще дальноконнее поехал.

    Итак, мы написали тебе лишь немногое из многого. Рассуди сам, как и что ты наделал, за что великое божье Провидение обратило на нас свою милость, рассуди, что ты натворил. Взгляни внутрь себя и сам перед собой раскройся! Видит бог, что написали это мы тебе не из гордости или надменности, но чтобы напомнить тебе о необходимости исправления, чтобы ты о спасении души своей подумал.

   Писано в нашей отчине Ливонской земле, в городе Вольмере, в 7086 году (1577 г.), на 43-м году нашего правления, на 31-м году нашего Российского царства, 25-м - Казанского, 24-м - Астраханского.

 

 

 

 

 

 

И С Т О Ч Н И К:

 

Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1993. С. 165 -  167.

 


 

 [1] Манассия - библейский царь, восстановивший идолопоклонство и наказанный за это богом.

 

 [2] Амалик, согласно Библии, - родоначальник малекитян, нападавших на Израиль. Максентий - враг первого христианского императора Константина Великого, разбитый в 312 г. Победа эта объяснялась в Житии Константина появлением в небе креста с надписью "Тем побеждай, цареве Константину".

 

     [3] Четь - площадь земли, равная половине десятины (около 0,5 га).  

 

 [4] Кронос, согласно греческой мифологии, отец Зевса, кровожадный тиран, пожирающий своих детей. Под Кроновыми жертвами Иван Грозный, очевидно, имел в виду казни бояр для отмщения за смерть своей первой жены Анастасии. Возлагая непосредственную ответственность за гибель «юницы»  на друзей Курбского (Адашева, Сильвестра), он тем самым хотел превратить их в косвенных виновников смерти бояр – потенциальных союзников бывших членов Избранной рады.

 

 

 

 

Назад

Словарь

                                      

Hosted by uCoz