Р А З Д Е Л   III

ДЕГРАДАЦИЯ КОММУНИСТИЧЕСКОГО РЕЖИМА В РОССИИ

(вторая половина 60-х -- первая половина 80-х годов)

Историческая полоса, охватывающая период от отсранения Хрущева до начала горбачевской "перестройки", вошедшая в массовую память под образным названием  "застой",  в настоящее время только начинает изучаться историками-профессионалами. Основные оценки этого периода до настоящего времени были сформулированы не столько в специальных исторических исследованиях, сколько в официальных документах, в работах публицистов, а также в публикациях экономистов, философов, социологов и т. п.

Первой и одной из немногих в отечественной обществоведческой литературе попыток обобщающего исторического анализа рассматриваемого периода явилась коллективная монография "На пороге кризиса: Нарастание застойных явлений в партии и обществе"<1>.

Ориентация на комплексность, попытка рассмотреть экономические, социальные, политические, культурные процессы, происходившие в стране, составляют основное достоинство данного труда. В то же время сейчас отчетливо видно, что работа явилась лишь первой критической реакцией на ситуацию в стране, отразив стереотипы и границы начального этапа эпохи "гласности". В 1990 г. авторы, разумеется, не могли представить всю глубину кризиса коммунисти­ческого режима, которая была окончательно вскрыта лишь его пос­ледующим стремительным его падением. Все концептуальные построе­ния авторов не выходят за рамки "либерально-коммунистической" парадигмы, исходящей из представления о необходимости и возмож­ности "либерализации" коммунистической системы, "очищения" социа- лизма. Вполне естественно, что эти ориентиры определяют и рет­роспективную оценку общественно-исторических процессов.

Данные концептуальные ориентиры в полной мере присущи и для другого крупнейшего отечественного труда о рассматриваемой эпохе -- книге Р. А. Медведева "Личность и эпоха. Политический портрет Л. И. Брежнева"<2>. Раскрывая тенденции эпохи через призму личности "выдающегося марксиста-ленинца", автор, стремится к широте истрического анализа, характеризует культурную жизнь брежневского периода, диссидентское движение и т. д. Однако по комплексности подхода этот труд, естественно, уступает упоминавшейся выше коллективной монографии.

Из числа зарубежных работ особо следует выделить труды известного американского социолога, эмигранта из СССР, В. Шляпентоха, посвященные различным аспектам социального развития советского общества в постсталинскую эпоху. Наиболее обобщающий характер носит его монография "Публичная и частная жизнь советского народа". К числу важнейших выводов этого труда относится авторское заключение о том, что ведущим социальным процессом в постсталинский период являлась тенденция "приватизации" -- изменение соотношения между общественным и частным в духовной, социальной и экономической области<3>. В другой монографии названного автора рассматривается развитие такой важной общественной группы советского общества, как интеллигенция. При этом характеризуется не только динамика ее социального статуса, но и общественно-политическая роль данного слоя, в связи с этим рассматривается "диссидентское" движение<4>.

Конкретный анализ процессов нарастания "застоя" в хозяйственном механизме дается в исследовании американского автора П.Рутланда, посвященном роли местных органов КПСС в управлении экономикой<5>.

Значительное вниамние в зарубежной историографии уделяется поли­тической эволюции коммунистического режима в эпоху Брежнева, особенно процессам в недрах властвующей элиты. Библиография этих работ дана в журнале "Кентавр"<6>. Из данного круга работ особо выделим изданные на русском языке труды наших бывших соотечест­венников, известных советологов А. Авторханова и И. Земцева <7>. Отмечая их несомненные достоинства (широта кругозора, тонкий анализ доступной им информации), следует вместе с тем иметь в виду, что они основаны главным образом на интерпретации опубли­кованных данных и несут немалый оттенок публицистичности.

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ

Содержательная характеристика периода, его основные тенденции и внутренние рубежи

Распространенное при характеристике рассматриваемого периода понятие "застой" является весьма неточным и неполным. С одной стороны, тенденции застоя, отражавшие фундаментальные, системообразующие черты этого противоестественного общественного строя, в той или иной мере были присущи всей коммунистической эпохе. С другой стороны, понятие "застой", введенное в оборот в выступлениях М. С. Горбачева и официальных документах периода "гласности", не отражало всей глубины деградации системы, всей остроты противоречий.

Одна из попыток фундаментальной характеристики ведущих общественных тенденций всей постсталинской эпохи была предпринята в упоминавшейся работе "На пороге кризиса". По мнению авторов, развитие советского общества со времени смерти Сталина и до "перестройки" определялось <<"главным образом, взаимодействием и противоборством двух тенденций: с одной стороны, к обновлению социализма, а с другой стороны -- к консервации той модели социалистических преобразований, которая была реализована в нашей стране "под водительством Сталина">>. В представлении авторов, "равнодействующая общественного развития в период с середины 50-х до середины 80-х годов приближалась то к одному из влиявших на нее векторов, то к другому. ... Более сильное влияние на развитие советского общества первоначально оказывала тенденция к обновлению общественных структур, а затем (особенно отчетливо с конца 60-х годов) тенденция к консервации"<8>.

Вряд ли можно согласиться с такого рода "либерально-коммунистической" трактовкой основных общественных тенденций рассматриваемого периода. Как нам представляется, основной тенденцией коммунистического режима после Сталина являлась его неуклонная деградация, перерастающая в необратимый кризис, что и предопределило столь стремительное саморазрушение этой системы. Такая тенденция общественого развития была вполне закономерной, поскольку коммунистический режим по самой своей сути держался на насилии и терроре, что позволяло, с одной стороны, подавлять "некоммунистические" элементы, то и дело прорывавшиеся сквозь коммунистиескую скорлупу (например, различные формы альтернативной экономики), с другой стороны, посредством "кровавой смазки" обеспечивать (при Сталине) относительную экономическую динамичность системы.

Отказ от массового насилия и террора лишил систему динамизма, обрек на застой, и в то же время позволил возродиться различным альтернативным социальным явлениям, в предшествующий период по­давлявшимся тоталитарным прессом (теневая экономика, националь­ное самосознание и др.). Естественно, что в рамках существующей системы это возрождение принимало извращенный, деформированный характер (криминализованный характер частнохозяйственной актив­ности, рост национального сепаратизма и экстремизма и т. п.).

Таким образом, вся постсталинская эпоха, и в особенности рассматриваемый период, по нашему мнению, определялась двумя основными тенденциями: 1) ведущая тенденция -- деградация коммунистической системы; 2) подчиненная -- формирование элементов нового, альтернативных социальных явлений.

Весьма сложным является вопрос о динамике этих процессов, их внутренних вехах и рубежах. Так, достаточно распространено представление о решающей роли в консервативном повороте такого рубежа, как середина 60-х годов. В такой интерпретации отстранение Хрущева, однозначно трактуемое как реакционный переворот, и означает начало "застойного" периода.

Более оптимальной можно считать точку зрения, что решающий сдвиг к консерватизму произошел несколько позднее, так как в первые послехрущевские годы сохранялся определенный реформаторский импульс. Такая локализация консервативного поворота характерна, в частности, и для книги "На пороге кризиса".

В интерпретации Н. Верта, перспективы нарастания консервативных тенденций в советском обществе в рассматриваемый период определялись прежде всего борьбой двух экономических стратегий, персонифицируемых Брежневым и Косыгиным, которая продолжалась до середины 70-х годов. По оценке этого автора, "пропагандировавшиеся Брежневым и Сусловым наиболее консервативные тенденции одержали верх начиная с 1972--1973 гг. и окончательно утвердились во второй половине этого десятилетия, после ХХY съезда КПСС"<9>. В представлении Н. Верта, в начале 70-х годов произошел переход от "просвещенного консерватизма" к "судорожному". Не отрицая значения выделенных Н.Вертом рубежей, следует подчеркнуть, что этот автор, по нашему мнению, недооценивает значения такого рубежа, как конец 60-х годов, когда после вторжения в Чехословакию начинается стремительное нарастание консевативных тенденций как в общественно-политической, так и в социально -- экономической областях.

В то же время вряд ли можно согласиться с оценкой ситуации рубежа 60--70-х годов как "кризиса", сформулированной в работе М. Геллера и А. Некрича<10>. Во всяком случае, судя по официальным данным, результаты экономического роста в годы восьмой пятилетки были весьма благоприятными, имевшиеся же политические сложности (нарастание диссидентского движения) вряд ли правомерно преувеличивать и тем более оценивать как политический кризис.

Бесспорно, следующим важнейшим внутренним рубежом "застойного периода" является середина 70-х годов, которая ознаменовалась резким ускорением процесса деградации существующей системы. Внешним выражением этого процесса стало нарастающее падение тем­пов производства, стремительное обострение различных социальных язв (хищений, коррупции и т. д.). Внешне такой резкий перелом в сторону деградации был связан с состоянием высшего руководства партии и государства.

Известно, что в условиях тоталитарной, сверхцентрализованной системы дееспособность лидеров или лидера имеет существенное, подчас решающее значение. Между тем именно с середины 70-х годов резко ухудшается физическое и психическое состояние Л. И. Бреж­нева и одновременно беспардонные формы приобретает апология его личности. Это, в свою очередь, служило прикрытием для всевластия и хищничества различных группировок властвующей элиту . Разуме­ется, такое состояние высшего руководства в огромной степени способствовало ускорению и углублению объективных процессов дег­радации системы.

В некоторых публикациях последнего времени делается попытка ус­мотреть в середине 70-х годов проявления более глубинного пово­рота. Так, в публикации одного из функционеров "Социалистической партии трудящихся" формулируется следующая концепция: "Главной исторической задачей в период с 1917 г. до середины 70-х годов было накопить в кратчайшее время адекватный размерам и населению СССР промышленный потенциал и соответствующий им по количеству и качеству рабочий класс. Пока указанная тенденция не была реали­зована, сверхмонопольные производственные отношения играли в жизни общества прогрессивную созидательную роль и поддерживались всем населением СССР. С решением задачи сверхнакопления (середи­на 70-х годов) существовавшие отношения перешли в фазу разложе­ния и гниения, стали играть в жизни общества негативную, сдержи­вающую роль"<11>.

Думается, что сдерживающая роль сверхмонопольных отношений вполне проявлялась и на предшествующих этапах коммунистической истории, а их относительный динамизм, как уже отмечалось, достигался ценой тотального насилия и хищнического расточения человеческих и природных ресурсов. Так что новизна ситуации в середине 70-х годов состояла видимо, не в том, что данная система исчерпала себя, а в том, что это стало проявляться с особенной остротой.

Важным является вопрос об исторических альтернативах рассматри­ваемых процессов, о глубине консервативного поворота и, соот­ветственно, о значительности предшествующих реформаторских тен­денций. В официальных документах и выступлениях периода перест­ройки, в публикациях экономистов, близких к горьачевским ориен­тирам (среди публикуемых в нашем учебном пособии материалов эта позиция представлена двумя текстами академика Г. Арбатова) не­редко высказывалась мысль о драматических последствиях отказа в конце 60-х -- начале 70-х годов от реформаторских попыток. Соот­ветственно, предполагалось, что продолжение реформ позволило бы избежать кризиса системы. Такая позиция является весьма спорной. Дело в том, что система, оставаясь сама собой, склонна была до­пустить лишь ограниченные преобразования, которые не могли ре­шить назревших проблем. Подлинное углубление реформ означало вы­ход за рамки коммунистической модели -- признание частной собс­твенности, многоукладности, рынка, что неминуемо потребовало бы политического плюрализма, устранения монополии КПСС. На это же наша правящая партия в целом, как политическая сила, оказалась неспособной даже при Горбачеве. В предшествующий период об этом, разумеется, и не помышляли.

С этой точки зрения все реформаторские попытки периода "оттепели" и "застоя" были заведомо ограниченными и неглубокими, не затрагивали фундаментальных параметров системы и, соответственно, не могли дать заметного эффекта. В связи с этим можно сослаться на мнение известного экономиста, одного из разработчиков "косыгинской реформы" середины 60-х годов -- И. Бирмана (в 70-х годах эмигрировал в США; в настоящее время -- видный экономист-аналитик). По его ретроспективной оценке, неудача реформы была связана не только с противодействием консервативных сил, но в большой степени - с ее заведомой ограниченностью. Пытаясь обеспечить самостоятельность промышленных предприятий, авторы реформы не ставили вопрос о многоукладности и рынке, которые, собственно, только и могут гарантировать эту "самостоятельность"<12>.

В таком контексте и последующий консервативный поворот не был уж столь радикальным, как это представляется на первый взгляд. Помимо этого можно сослаться и на опыт других социалистических стран. В ряде из них (например в Венгрии при Я. Кадаре) консервативные тенденции не были столь всеобъемлющи, осуществлялись масштабные экономические новации, что, однако, не спасло существовавшую систему от кризиса и краха. Другое дело, что при более сильных реформаторских попытках степень социального разложения и развала не достигла такого уровня, как в нашей стране. Позитивный смысл реформаторских начинаний, возможно состоял не в том, что последние могли бы "реформировать" коммунистическую систему, а в том, что переход к посткоммунистической модели мог бы совершиться в более благоприятных условиях и, соответственно, с меньшими издержками.

Оценка экономической ситуации к концу "застойного периода"

В официальных документах и выступлениях периода "перестройки" фигурировало определение экономической ситуации накануне апреля 1985 г. как "предкризисного состояния". Эту квалификацию нельзя считать точной, поскольку она не отражает всей остроты положения. В то же время в настоящий момент, под влиянием социальных и экономических трудностей, эпоха "застоя" порой начинает представляться как благополучный период,  выгодно отличающийся от современного.  По данным современных социологических исследований, преобладающая часть россиян считает, что из всех эпох коммунистической истории лучше всего жилось при Брежневе.

В связи с этим появляются попытки пересмотреть негативные оценки периода до 1985. Характерна в этом отношении публикация В. Щер­бины, который выступает против преобладающей интерпретации эко­номических трудностей, нараставших со второй половины 70-х го­дов, как симптома системного кризиса<13>. По его оценке, само по себе снижение темпов экономического роста вряд ли может расцени­ваться как проявление кризиса системы, поскольку в ХХ в. страны Запада неоднократно переживали подобные и даже более глубокие спады и кризисы (например времена "великой депрессии").

По нашему мнению, системный, а не ситуативный характер экономи­ческого кризиса доказывается целым рядом его параметров. Во-пер­вых, весьма показательно, что неуклонно снижаются темпы роста и проваливаются все последние пятилетние планы даже в области про­мышленности, которая всегда являлась "священной коровой" комму­нистического режима. Именно промышленность, представляя фасад тоталитарной экономики, демонстрировала -- за счет ограбления других экономических секторов и социальной сферы -- относитель­ную динамичность развития.

Между тем, среднегодовой прирост промышленного производства сос- тавил в 1961--1970 гг.  8,7 %, в 1971--1975 -- 7,4; в 1976--1980 --4,4 и в 1981--1985 гг.  --3,7%. Если в девятой пятилетке общий объем промышленного производства увеличился на 43 %,  то в деся- той на 24, а в одиннадцатой -- на 20 %.

---------------------------------------------------------------- Средне- годовые

темпы                 1952-1960            1961-1965       1966-1970          1971-1975             1976-1980       1981-1985

роста,

в %<14>

Националь-

ного                          10,2                     6,5                  7,7                     5,7                        4,2                  3,5

дохода

Производи-

тельности                  8,0                     6,0                  6,8                     4,6                        3,4                  3,0

труда

----------------------------------------------------------------------

Особенно показательно прогрессирующее отставание научно- технического прогресса, определявшееся органической неспособностью командной экономики перейти от экстенсивного к интенсивному типу развития. Достаточно сказать, что к началу 80-х годов даже в промышленности лишь 10--15 % предприятий были автоматизированы или хотя бы комплексно механизированы, в то же время 35--40 % рабочих в промышленности, 55--60 -- в строительстве, 70--75 % в сельском хозяйстве были заняты немеханизированным трудом. К 1985 г. в США действовало почти 1,5 млн ЭВМ и более 17 млн персональных компьютеров, в СССР же -- лишь несколько десятков тысяч<15>.

Во-вторых, оказались безуспешными попытки поднять отстающие отрасли экономики, прежде всего сельское хозяйство, даже ценой значительного роста капиталовложений, который не давал эффекта в рамках существовавшей системы. Достаточно сказать, что в 1965--1985 гг. в сельское хозяйство было вложено 670,4 млрд руб. Между тем, прирост валовой продукции сельского хозяйства составил в восьмой пятилетке -- 21 %, в девятой -- 13; в десятой -- 9, в одиннадцатой -- менее 6 %<16>.

В-третьих, наличие некоторого экономического роста, относительная нсыщенность потребительского роста сохранялись за счет беспощадного расхищения невосполнимых природных и человеческих ресурсов. Известно, что темпы экономического роста во второй половине 70-х -- начале 80-х годов в значительной мере поддерживались за счет ограбления социальной сферы, образования и просещения, путем безудержной алкоголизации населения (более 30 % доходной части бюджета), экспорта углеводородов, позволявшего в свою очередь импортировать продовольствие и промышленные товары, наконец, -- разрушения экологической среды.

Наиболее ярким выражением цены этого относительного социального благополучия "застойных" лет являлось то, что с 1971 г. средняя продолжительность жизни в стране перестала увеличиваться и в 1985 г. была ниже, чем в 1958 г. К началу 80-х годов общество "развитого социализма" оказалось на 35-м месте в мире по продолжительности жизни, к этому времени почти 50 стран мира имели более низкую детскую смертность<17>.

Лишь в настоящее время в полной мере стали ясны масштабы эколо­гической катастрофы, ставшей расплатой за десятилетия хищничес­кого хозяйствования. Директор Центра независимых экологических программ М.Черкасова пишет в связи с этим: <<Список наиболее грязных городов был впервые орубликован в докладе Госкомитета СССР по охране природы "Состояние природной среды в СССР в 1988 г. " Среди них -- города с хроническим превышением предельно до­пустимых концентраций (ПДК) самых вредных веществ в пятьдесят и более раз. Интенсивность загрязнения как наземных, так и подзем­ных вод колеблется, по разным показателям, до десяти и даже до ста ПДК. Как сказано в проекте Национального доклада СССР к кон­ференции ООН 1992 г., это может привести к катастрофическому по­ложению с обеспечением питьевого водоснабжения ... На самом деле такое положение уже наступило. И вот итог: в прошлом плодород­нейшие земли Центральной и Южной России отравлены промышленными выбросами, удобрениями и ядохимикатами, превращены в свалки ток­сических отходов>>.

В результате, как отмечает названный автор, "именно исходно наи­более благоприятные для жизни регионы России ... характеризуются наиболее тяжелой демографической ситуацией. Именно в средней и южной России ежегодно на каждую тысячу человек умирает на нес­колько человек больше, чем родится, прирост населения имеет здесь отрицательную величину от 0 до -4,5 (по статистическим по­казателям 1990 г.). ...Налицо самое что ни на есть натуральное вымирание российского населения, определенных его популя­ций"<18>.

Специфика социальных процессов "застойного периода"

Если характер экономических процессов рассматриваемого периода отличается относительной очевидностью, то глубинные социальные процессы этих лет в настоящее время только начинают уясняться. В качестве гипотезы можно выдвинуть предположение о двух основных социальных тенденциях, отражавших ранее постулированные две ос­новные линии развития общества в постсталинский период: тенден­цию деградации, разложения системы и тенденцию рождения новых (или возрождения прежних?) некоммунистических, альтернативных элементов. При этом, как уже отмечалось, ведущий характер имела первая тенденция, поскольку появление альтернативных социаль­но-экономических явлений деформировалось существовавшей систе­мой, зачастую приобретало уродливый характер.

Так, фактический подрыв централизованного, командного характера экономики проявляется в небывалом нарастании ведомственного корпоративизма: ведомственные монополии становятся орудием "приватизации", перекачивания государственных средств в частные карманы.

Важнейший социальный процесс, видимо, состоял в фактическом возрождении или, во всяком случае, в ускоренном развитии (под оболочкой "социалистических отношений", "общественной собственности") многоукладной структуры отечественной экономики, мелкотоварного и частнокапиталистического уклада. Это проявлялось в развитии находящихся в сложном взаимодействии различных форм "второй", "альтернативной", "теневой", "криминальной" экономики. Соотношение этих социально-экономических реалий требует глубокого анализа. Видимо, неправомерно отождествлять все формы "альтернативной экономики" (например, товарное производство сельскохозяйственной продукции под видом личного подсобного хозяйства; получившие широчайшее распространение частные бытовые услуги, система снабженцев -- "толкачей" и т. п.) с прямо криминальными явлениями (расхищение государственных ресурсов, приписки, создание подпольных предприятий и т. д.). В то же время очевидно, что в условиях существовавшей системы все формы альтернативной экономики приобретали криминальный оттенок, были связаны с теми или иными нарушениями закона (например, "личное подсобное хозяйство" в условиях государственной монополии на ресурсы неминуемо подразумевало перекачку государственных ресурсов в индивидуальный сектор, отсюда колоссальное умножение числа "несунов" и т. п.).

Оценивая отношение "социалистического государства" к этим процессам, крупнейший американский исследователь советской экономики Д. Миллар в своей новой книге "Советский экономический эксперимент" (1990 г.) высказывает мнение, что брежневский режим проявлял относительную терпимость к частному нелегальному и полулегальному производству -- имел место своего рода компромисс со "второй экономикой"<19>.

Думается, что это не совсем верно. Действительно, деградация режима сказывалась в его попустительстве по отношению к различным формам коррупции и экономической преступности. В то же время хорошо известно, что в эти "либеральные времена" в местах заключения находилось более двух млн. человек и среди них -- немалое число инициативных хозяйственников и других лиц, осужденных за экономические преступления. Таким образом, существование "альтернативной экономики" неминуемо предполагало глубокую деформацию общественной морали в соответствии с такими постулатами этики "реального социализма", как "хочешь жить -- умей вертеться", "работа дураков любит", "где бы работать -- лишь бы не работать", "государство делает вид, что нам платит, а мы делаем вид, что работаем" и т. д.

Особенно драматичные последствия имело формирование в эти годы разветвленных криминально-коррупционных и "мафиозных" структур, тесно связанных, в свою очередь, с различными звеньями партийного и государственного аппарата (показательна здесь фигура министра внутренних дел Н. А. Щелокова -- высокопоставленного взяточника и покровителя коррупционеров).

О масштабах этих процессов свидетельствуют хотя бы те факты, что к 1985 г. в сравнении с 1971 г. только выявленные хищения в крупных и особо крупных размерах увеличились в 5 раз, а на 4 % расхитителей приходилось 62 % всей суммы похищенного. Как сооб­щал на втором съезде народных депутатов СССР тогдашний Председа­тель КГБ СССР В. В. Бакатин, за 1980--1987 гг. число руководите­лей, участвовавших в экономических преступлениях, увеличилось почти в 3 раза<20>. Лишь "хлопковое дело" в Узбекистане стоило государству более 4 млрд руб. В целом же к началу 80-х годов по некоторым оценкам, капиталы "криминальной экономики" оценивались в 70--80 млрд руб.<20>

Таким образом, острейшее противоречие времени состояло в том, что закономерный, исторически неизбежный процесс разложения коммунистической экономической системы, процесс возрождения и формирования альтернативных социально-экономических сил принимал уродливый, деформированный, криминализованный характер.

Весьма важным является вопрос о суммарной оценке этих социальных сдвигов применительно к рассматриваемому периоду. Одна из попыток такой обобщающей оценки отмечается в статье В. П. Фофанова. В порядке общей формулировки можно согласиться с его утверждением, что "первая волна капитализации прошла еще при Брежневе, вторая -- при Горбачеве ... а третью мы и переживаем сейчас". Можно согласиться и с тезисом автора о фактической многоукладности нашей социально=экономической системы на протяжении предшествующих десятилетий. Однако вызывает сомнение концепция авторов о том, что эта многоукладность проявлялась преимущественно в сочетании "мещанского" и "трудового" социализма, -- при этом, как оказывается, "некоторое время (при Сталине, при Хрущеве? -- И. К.), особенно в начале 60-х годов, лидировал трудовой социализм". По оценке автора, только брежневский период ознаменовался окончательной победой и доминированием "мещанского социализма", сейчас же "мы переживаем очередную стадию эволюции мещанского социализма: его системное превращение в капитализм"<22>.

Разумеется, тот небывалый общественный строй, который существовал в нашей стране, при желании, можно квалифицировать и как "мещанский социализм", однако вряд ли убедительно предположение о существовании в рамках тоталитарной системы и даже "лидировании" на каком-то этапе "трудового социализма".

Отмечая ведущую социально-экономическую тенденцию "криминальной капитализации", следует отметить и тенденцию возрождения традиционных социальных структур, характерную для тех регионов страны, где имел место "переход к социализму минуя капитализм". Так, исследователь исламского фундаментализма следующим образом характеризует систему "традиционализма" в Средней Азии: "Экономически она основана на сохранении былых социальных ячеек в кишлаках и городских кварталах, сочетающих общинное пользование водой и личное владение землей при сохранении собственности общины на пастбища и скот. Махалля (городской квартал) практически живет вне контроля сверху, представляя собой территориальную соседскую общину, основанную на взаимопомощи, коллективной ответственности и коллективном контроле над жизнью. А внутри -- строгая иерархия, назначение стариками формально избираемых комитетов, всевластие раисов (председателей) и мулл (имамов мечетей кварталов). Поскольку это увеличивает расходы махалли, ибо много средств тратится на религиозные обряды, малоимущие, особенно молодежь, попадают в зависимость от верхушки махалли; стимулируется хищническая эксплуатация прирды, наемный труд, мелкотоварное семейное производство, коррупция, сокрытие доходов от налога. Иногда до 80 % сельчан, числясь в колхозах и совхозах, работают на удовлетворение потребностей больших семей ..."<23>

Таким образом, в этих регионах под покровом социализма успешно сохранялись и возрождались традиционно-общинные, клановые и деспотические структуры, переплетавшиеся с современными мафиозными формированиями. Крайним выражением этого процесса явилась "адыловщина", когда в одном из районов Узбекистана фактически существовало средневековое княжество с подземными тюрьмами и т. п.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ РЕЖИМА

Весьма слабо изучены и тенденции политической эволюции коммунистического режима в период его ускоренной деградации. Устранение из публикаций во времена "перестройки" апологетических формул о "расцвете социалистической демократии" в период "развитого социализма", многочисленные указания на отсутствие в это время реального демократизма, на бюрократизацию системы и различные формы подавления инакомыслия не привели пока к адекватной модели политической эволюции режима.

При характеристике конкретных политических реалий этого периода в имеющихся публикациях наибольшее внимание уделяется функциони­рованию высшего руководства, и прежде всего характеристике поли­тического лидерства Л. И. Брежнева.

Наиболее развернутый анализ предпосылок и социально-политического смысла возвышения этой фигуры дается в публикациях Ф. Бурлацкого. В его интерпретации, вторая половина 60-х годов, когда происходил прорыв Брежнева к политическому лидерству, ознаменовалась острой борьбой различных группировок властвующей элиты, которая отражала не только личное соперничество, но и определенное противостояние различных политических линий. По оценке автора, тогда имела место конфронтация трех основных групп. С одной стороны, это -- неосталинисты, сторонники возвращения к жесткому режиму, "наведения порядка", -- их персонифицировал член Политбюро А. Шелепин (правда, последний решительно опровергает такую интерпретацию своей позиции того периода<24>. С другой стороны -- умеренные реформаторы, сторонники продолжения хрущевских преобразований в более взвешенном виде, -- среди них прежде всего А. Н. Косыгин, а среди более молодого поколения партийных функционеров -- Ю. В. Андропов, возглавлявший в то время один из двух международных отделов ЦК. В этом контексте Л. И. Брежнев представлялал определенную "центристскую" линию, выражая настроения преобладающей части номенклатуры, не желавшей ни серьезных реформ, ни "сталинизации"<25>.

Если признать реальностью своеобразный "центризм" Брежнева, ста­новятся ясными мотивы его заметного рейтинга не только среди но­менклатуры, но и среди части "либеральной" интеллигенции, расс­матривавшей этого лидера как альтернативу "сталинистам" и наде­явшуюся через "либеральных советников" подталкивать его к рефор­мам. Такого рода настроение отражено в воспоминаниях академика Г. Арбатова, где постоянно подчеркивается относительная умерен­ность Брежнева, дистанцирование его от различных экстремистских, откровенно репрессивных поползновений определенной части власт­вующей элиты<26>.

При всей одиозности и видимой однозначности фигуры Л. И. Брежне­ва в имеющихся публикациях тем не менее отмечаются альтернатив­ные оценки политических качеств этого лидера. Преобладает точка зрения о чрезвычайной заурядности этого деятеля в интеллектуаль­ном и деловом отношении, квалификация его прежде всего как клас­сического бюрократа, имевшего единственную сильную сторону -- способность к аппаратной интриге (это особенно рельефно просле­живается у Р. А. Медведева).

Вместе с тем отмечаются и иные оценки. Так, в книге бывшего президента США Р. Никсона "Лидеры" дается характеристика Брежнева, как "властного, честолюбивого и беспощадного политика, который при другом режиме мог бы быть "Леонидом Великим". В

статье известного коммунистического публициста М. Стуруа - в полемике с Р. Медведевым - Брежнев оценивается как "сильный, беспощадный боец с железными кулаками", что подтверждается его победой над политическими конкурентами в борьбе за лидерство<27>.

С наибольшей последовательностью альтернативная тенденция в оценке Брежнева прослеживается в публикации В. Кузнечевского. По его мнению, "в лучшие свои годы это был сложный, способный на тонкий и глубокий политический анализ лидер, который многое понимал адекватно обстоятельствам". Автор отмечает, что фактически основные идеи Горбачева были взяты из арсенала Брежнева, -- это и идея ускорения научно-технического прогресса посредством соединения НТР с "преимуществами социализма", и концепция разрядки международной напряженности. По замечанию публициста, нет оснований связывать разложение общества с Брежневым, -- оно началось до него и продолжалось в последующий период<28>.

Разумеется, вся эта полемика носит во многом априорный характер, однако в ней имеется и определенное рациональное зерно: при всех очевидных недостатках Брежнева, как политического лидера, естественно, неправомерно преувеличивать его роль в деградации системы. Как уже отмечалось, наличие в ряде относительно "благополучных" стран коммунистического блока более динамичных лидеров (например, Т. Живкова, Я. Кадара) не предотвратило в них краха системы. Другое дело, что личные качества нашего "вождя" в максимальной степени способствовали усугублению объективных тенденций деградации.

Наряду с проблемой политического лидерства, большое внимание в зарубежной советологии уделяется борьбе различных группировок властвующей элиты во времена Брежнева. Наиболее распространенной является точка зрения о борьбе трех основных сил -- партийного аппарата, органов государственной безопасности и военных кругов (генералитета, ВПК).

С особой последовательностью такая концептуальная модель просле­живается у А. Авторханова, причем, в его интерпретации, основная тенденция политической эволюции состояла в неуклонном возвышении КГБ в результате целенаправленной деятельности Ю. В. Андропова. По оценке названного автора, Брежнев, "по существу был марионет­кой в руках КГБ и генералитета". В интерпретации А. Авторханова на протяжении 70-х годов Ю. В. Андропов, имея целью установление всевластия КГБ, осуществлял политику продвижения к власти своих ставленников и компрометации соратников Брежнева. В начале же 80-х годов началась решительная атака на брежневцев, что прояви­лось во "внезапной смерти" М. А. Суслова, устранении с полити­ческой сцены друга Брежнева -- А. П. Кириленко, подготовке "компромата" на министра внутренних дел Н. А. Щелокова и т. д. Приход же Андропова к власти после смерти Брежнева фактически явился государственным переворотом и сопровождался отстранением от власти брежневцев во главе с К. У. Черненко<29>.

Если А. Авторханов основную роль в политическом треугольнике отводит КГБ, то авторы коллективного труда "Политика в Советском Союзе" -- Военно-промышленному комплексу<30>.  Такой же известный автор, как М. Восленский в своем анализе "треугольника" приходит к выводу, что армия, хотя и имеет огромное влияние, но не способна стать ведущей властной структурой и является всегда теневым и довольно слабым элементом политики, примыкающим к той или иной политической силе<31>.

Перспективы общественного развития в стране, разумеется, в существенной мере определялись не только эволюцией правящего режима, но и состоянием гражданского общества, развитием неофициальной политической активности, в том числе оппозиционного движения. Конкретно-историческое изучение этого вопроса практически лишь начинается. Основные вехи диссидентского движения характеризуются в упоминавшейся работе Р. А. Медведева о Л. И. Брежневе.

Наиболее значительным опытом изучения истории оппозиционного движения 50--80-годов является работа Л. М. Алексеевой, подготовленная в США в начале 80-х годов<32>. Достоинством работы является богатство фактического материала, охват всех направлений движения. Однако основное внимание в ней уделяется национальным движениям, материал же о различных формах оппозиционного движения в самой России составляет примерно лишь треть объема книги. Автор располагает материал по направлениям движения, а не по хронологическому принципу, что затрудняет представление об общей тенденции процесса. Хронология движения в книге дается лишь применительно к "правозащитному движению". Представляется спорной датировка начального рубежа правозащитного движения 1953 г.: сам материал книги говорит о зарождении этого движения после ХХ съезда КПСС. Нельзя не отметить и некоторую эмпиричность книги в ущерб концептуальному осмыслению проблемы. Все это дает основание квалифицировать данную ценную работу в качестве "переходной"  от публицистической к собственно исторической.

III. ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ ПОСЛЕ БРЕЖНЕВА

Существенное значение для понимания ситуации в стране и дальней­ших перемен имеет анализ общественно-политических процессов, происходивших после смерти Брежнева до прихода к власти Горбаче­ва. Особый интерес при этом представляет оценка деятельности Ю. В.  Андропова в период его недолгого пребывания у власти.  Адек­ватная интерпретация данной исторической полосы во многом позволя­ет  оценить реформистский потенциал существовавшей системы,  по­нять специфику последующих процессов.

В имеющихся публикациях фигура Ю. В. Андропова и его деятельность на высшем посту получили весьма неоднозначную оценку. Наиболее позитивную оценку этого политического деятеля дает Ф. Бурлацкий, который представляет его как убежденного реформатора, дальновидного политика, интеллектуала<33>.

В некоторых работах отмечается, что хотя наибольший резонанс вызвали меры Андропова по "наведению порядка", пресечению кор­рупции -- ставился вопрос и о более фундаментальных преобразова­ниях. Так, по свидетельству известного публициста Т. Карягиной при Андропове была создана авторитетная исследовательская груп­па, которая вырабатывала различные варианты эволюционного пере­хода к рыночной экономике<34>.

Более того, по некоторым данным, вся концепция "перестройки", реформирования социализма была в деталях разработана под руко­водством Андропова в недрах КГБ, о чем поведал в своей книге, изданной на Западе, бежавший туда бывший работник этого ведомс­тва Голицын<35>. В связи с этим известный американский журналист Р. Шиэр пишет: "Есть доля иронии в том, что одному из наследни­ков Берии суждено было начать борьбу за ограничение деспотичес­кой власти. Андропову за время его краткого пребывания во главе государства удалось запустить процесс, ныне называемый перест­ройкой. Будучи шефом КГБ, Андропов знал всю правду о печальном состоянии советской экономики и о степени коррупции ...Он, по-видимому, начал готовить передачу передачу наследства бреж­невской эры, продвигая по служебной лестнице незапятнанных кор­рупцией людей, вроде Горбачева. Главное наследие Андропова сос­тоит в том, что ему удалось сплотить новую элиту"<36>

Весьма распространенной является и неоднозначная  оценка  фигуры Ю. В. Андропова, выделение позитивных и негативных черт его дея­тельности. Типичен в этом плане ответ Р. А. Медведева на вопрос, "какие изменения могли бы произойти у нас в стране, если бы судьба дала возможность Ю. В. Андропову возможность еще несколь­ко лет оставаться на посту Генерального секретаря ЦК КПСС?" Мас­титый историк высказал по этому поводу следующее суждение <<"Ю. В. Андропов  проявил  больщую  решимость  в борьбе с разложившимися партийно-государственными кадрами разного уровня, с так называе- мой  "брежневской мафией".  Если бы не усилия Ю.  В.  Андропова, возможно,  не было бы нынешней перестройки.  В то же время  лич- ность Ю. В. Андропова -- противречивая, сложная. Он ... не дал бы нашей стране сегодняшней гласности, сегодняшней демократиза­ции. При Андропове были приняты очень суровые, репрессивные меры против инакомыслия>><37>.

В соответствии же с оценкой А. Авторханова, данной в упоминавшейся работе "От Андропова к Горбачеву", Ю. В. Андропов предпринял попытку обновления существовавшей системы административно-бюрократическими методами. Такого рода квалификация его деятельности получила наиболее развернутое обоснование  в неоднократно упоминавшемся труде "На пороге кризиса". Там говорится: "Квалифицируя в целом итоги работы этого выдающегося государственного и партийного деятеля, их можно назвать попыткой реанимации уже агонизировавшей административно-командной системы управления. Он непримиримо выступил против ее пороков, но они к тому времени уже стали для нее органичными и могли быть ликвидированы только вместе с ней. Применявшиеся им методы усиливали именно те ее стороны, против которых были направлены. Они не вывели страну из прежней колеи"<38>.

Вместе с тем отмечаются и публикации с более скептической и не­гативной оценкой рассматриваемого исторического деятеля. Так, в статье Э. Неизвестного "Катакомбная культура" и в художествен­но-публицистическом произведении А. Зиновьева "Пара беллум", на­писанных в момент прихода Андропова к власти, он рассматривается как типичное порождение бюрократической системы, Эти авторы до­казывают, что новый генсек не имел возможности что-то в ней су­щественно изменить даже при наличии такого стремления<39>.

Еще более негативная трактовка дается в воспоминаниях бывшего советского дипломата (заместителя Генерального секретаря ООН) А. Шевченко, завербованного в конце 70-х годов ЦРУ и оставшегося в США. По его оценке, внешняя "либеральность" Андропова были лишь маской, он делал ставку на подавление инакомыслия и был против всяких серьезных реформ.<40>.

Не менее негативны высказывания по этому поводу бывшего предсе­дателя КГБ В. Семичастного. В своем интервью, опровергая "миф" об Андропове-реформаторе, названный деятель характеризует его как реакционера и оппортуниста, который, возглавляя в течение 15 лет КГБ, будучи членом Политбюро и как никто зная о положении дел в стране, ничего реального не сделал для борьбы с разложени­ем<41>.

Мы рассмотрели преимущественно концепции, сформулированные в отечественных публикациях. В зарубежной советологической литера­туре фигура Ю. В. Андропова обычно рассматривается через призму борьбы различных группировок в советской властвующей элите. Осо­бое внимание этому уделяет А. Браун, который выделяет три груп­пировки в руководстве страны в последние годы жизни Брежнева и после его смерти: консерваторы (брежневское Политбюро), сторон­ники реформ со ставкой на силу и укрепление дисциплины (военные и КГБ) и лидеры, выступавшие за демократические преобразования. Последние две группы сходились во мнении, что коррумпированной стране мог помочь только сильный лидер; объединение этих двух группировок и привело Андропова к власти. Таким образом, по оценке А.Брауна, в политике Андропова прослеживается сложное со­четание интересов оппозиционной консервативной верхушки и воз­рождающегося реформаторского движения<42>.

Разумеется, адекватная оценка реформационных попыток периода правления Андропова требует более фундаментальной фактической базы, однако то, что известно в настоящее время, безусловно подтверждает всю глубину кризиса системы и проблематичность перспектив ее внутреннего реформирования.

П Р И М Е Ч А Н И Я

1. На пороге кризиса: нарастание застойных явлений в партии и общества. М., 1990.

2. Медведев Р. А. Личность и эпоха: политический портрет Л. И. Брежнева. М., 1991.

3. Shlapentokh V. Public and Privat Live of Soviet People. Oxford, 1989.

4. Shlapentokh V. Soviet Intellectuales and Political Power: The poststalin Era. Princeton, 1990.

5. Rutland P. The Politics of Economic Stagnation in the Soviet Union: The Role of Local Party organs in Economic Management. Cambridge, 1993.

6. Лейн Д., Росс К. Политбюро ЦК КПСС // Кентавр. 1994. N 5. С. 192--230.

7. См.  работы А.Авторханова ("Сила и  бессилие  Брежнева",  "От Андропова к Горбачеву") и И.Г.Земцева ("Черненко: Советский Союз в канун перестройки").

8. На пороге кризиса ... С. 14.

9. Верт Н. История советского государства (1917--1991). М., 1992.- С. 393, 400.

10. Геллер М., Некрич А. Утопия у власти. История Советского Союза с 1917 г. до наших дней. Лондон, 1989. С. 702.

11. Коробов С. Не спас ген выживания // Левая газета. 1993. N 2 (8).

12. Собеседник. 1990. N 34.

13. Щербина В. Рыночная модернизация: Крах социального порядка // Век ХХ и мир. 1992. N 6. С. 11.

14. На пороге кризиса ... С. 112.

15. См.: СССР и зарубежные страны 1987 // Стат. сб. М., 1988. С. 110. (Данные по СССР -- оценка по материалам прессы).

16. Народное хозяйство СССР в 1985 г. // Стат. ежегодник. М., 1986. С. 83; Коммунист. 1989. N 4. С. 16.

17. Народное хозяйство СССР за 70 лет // Стат. справочник. М., 1987. С. 408--409; Механизм торможения: Истоки, действие, последствия. М., 1988. С. 83.

18. Знание-сила. 1992. N 12. С. 43--46.

19. Millar J. The Soviet Economic Experiment. Urbana and Chicago University of Illinois Press, 1990. P. 253.

20. Известия. 1989. 23 декабря.

21. Правда. 1988. 23 января.

22. Советская Сибирь. 1992. 27 октября.

23. Ланда Р. Г. Исламский фундаментализм // Вопросы истории. 1993. N 1. С. 38--39.

24. Л. И. Брежнев: Материалы к биографии. М., 1991. С. 124.

25. Бурлацкий Ф. Вожди и советники. О Хрущеве, Андропове и не только о них ... М, 1990. С. 180.

26. См.: Знамя. N 10. С.122 - 137.

27. Неделя. 1988. N 43.

28. Кузнечевский В. "Священная корова" военно-промышленного комплекса // Л. И. Брежнев. Материалы к биографии... С. 259.

29. См.: Авторханов А. От Андропова к Горбачеву...; Он же. Технология власти // Вопросы истории. 1993. N 2.

30. Politics in the Soviet Union. L., 1987. P. 33--35.

31. Восленский М. Номенклатура. М., 1991. С. 167--168.

32. Алексеева Л. М. История инакомыслия в СССР. Новейший период. М., 1992.

33. См.: Бурлацкий Ф. Указ. соч.

34. См.: Наш современник. 1992. N3.

35. Огонек. 1991. N 18. С. 24.

36. Соединенные Штаты Америки: Экономика, политика, идеология. 1990. N10. С. 85.

37. Аргументы и факты. 1989. N 3.

38. На пороге кризиса... С. 419.

39. См.: Неизвестный Э. Катакомбная культура и власть // Вопросы философии. 1991. N10. С. 20; Зиновьев А. Гомо советикус. Пара беллум. М., 1991. С. 207.

40. Совершенно секретно. 1990. N 2.

41. Огонек. 1989. N 24. С. 45.

42. Brown A. Power and Policy in Time of Leadership Transition, 1982 -- 1988 // Political Leadershop in the Soviet Union. L., 1989. P. 163.

ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ

Из постановления мартовского (1965 г.) Пленума ЦК КПСС "О неотложных задачах мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства СССР"

Пленум ЦК считает важнейшей задачей партийных, советских и хозяйственных органов исправление в короткие сроки допущенных ошибок в руководстве сельским хозяйством. Подъем колхозного и совхозного производства -- жизненно важная задача коммунистического строительства. На ее решение должны быть направлены усилия всей партии, всего советского народа.

... Пленум считает, что успешное осуществление намеченных партией мер по дальнейшему укреплению экономики колхозов и совхозов, повышению материальной заинтересованности тружеников деревни в результатах труда, требует коренного улучшения работы всех партийных, советских, хозяйственных и профсоюзных организаций. Главным и определяющим в их деятельности является повседневная забота о людях ... Нужно решительно отказаться от практики администрирования, командования, подмены руководителей и специалистов колхозов и совхозов, искоренять проявления парадности и шумихи... Обязать партийные, советские и сельскохозяйственные органы добиться решительного укрепления демократических основ колхозного строя ...

(КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 9-е доп. и испр. Т. 10. М.,1986. С. 427--428).

Из постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР "О капитальных вложениях на развитие сельского хозяйства в 1966--1970 гг., 1 апреля 1965 г.

Предусмотреть для сельского хозяйства на 1966--1970 гг. объем государственных капитальных вложений на строительство объектов производственного назначения и приобретение техники в размере не менее 41 млрд руб., в том числе на строительно-монтажные работы -- 21 млрд руб. Поручить Госплану СССР и Советам министров союзных республик изыскать дополнительные средства и материально-технические ресурсы на развитие сельского хозяйства.

(Там же. С. 432).

Из постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР "Об оказании финансовой помощи колхозам", 1 апреля 1985 г.

...Обязать Госбанк СССР списать, в виде исключения, с колхозов задолженность по ссудам Госбанка СССР в сумме до 2010 млн руб. ...

(Там же. С. 433).

Из постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР "О совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства", 4 октября 1965 г.

... Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР считают необходимым изменить методы планового руководства промышленность в следующем направлении:

- обеспечить наиболее правильное сочетание централизованного государственного планирования с широкой хозяйственной инициативой предприятий и усилением экономического стимулирования промышленного производства;

- расширить права предприятий на основе полного хозяйственного расчета..;

- оценивать результаты деятельности предприятий по реализованной продукции, полученной прибыли (рентабельности производства) и по выполнению заданий по поставкам важнейших видов продукции.

(Там же. С. 456).

Из доклада Генерального секретаря ЦК КПСС тов. Л. И. Брежнева на Пленуме ЦК КПСС 24 мая 1982 г. "О Продовольственной программе СССР на период до 1990 г. и мерах по ее реализации"

Будет правомерно, если за точку отчета мы возьмем мартовский

(1965 г.) Пленум ЦК КПСС. Тогда, как вы помните, партия взяла курс на увеличение капиталовложений в сельское хозяйство, на укрепление материально-технической базы и совершенствование планирования и экономического стимулирования сельскохозяйственного производства. Установки мартовского ПЛенума ЦК КПСС, развитые рядом последующих Пленумов и ХХIY--ХХYI съездами КПСС, составили основу современной аграрной политики партии -- политики научной, политики правильной, от которой мы не отступали и не отступим. (Продолжительные аплодисменты).

За годы, прошедшие после мартовского Пленума, ЦК КПСС, качественно обновлена материально-техническая база сельского хозяйства. Энерговооруженность труда выросла более чем в три раза. Фонд орошаемых и осушенных земель увеличился в 1,7 раза. В три раза выросли поставки минеральных удобрений.

Участникам Пленума хорошо известны усилия противников социализма замолчать или принизить успехи советского сельского хозяйства. Однако факты говорят о другом. Валовая продукция сельского хозяйства, несмотря на все капризы природы -- а их было немало -- увеличилась с 82,8 млрд руб. в среднем за год в седьмой пятилетке до 123,9 млрд в десятой, т. е. на 50 %. Отметим для сравнения, что в странах Европейского экономического сообщества соответствующий показатель составил 31 %, а в США -- 29%. Хотя природные условия у нас гораздо менее благоприятные. Да и наследство нам осталось в этой области далеко незавидное.

За пятнадцать лет душевное потребление мяса и мясопродуктов увеличилось на 41 % молока и молочных продуктов -- на 25 %, яиц -- почти в 2 раза, овощей -- на 35 %...

И тем не менее мы не можем довольствоваться достигнутым, не можем не видеть, что продовольственная проблема далеко не снята еще с повестки дня. Если по общему уровню калорийности рацион питания советского человека соответствует физиологическим нормам, то структура питания нуждается в улучшении. Не удовлетворяется спрос на мясные и молочные изделия, недостает овощей и фруктов. В ряде районов имеют место перебои в торговле продовольственными товарами.

В чем тут дело? Дело прежде всего в том, что спрос на продукты питания пока еще обгоняет производство продовольствия ... Это вызвано ростом денежных доходов населения, что при стабильности государтсвенных розничных цен на основные продовольственные товары приводит к увеличению их потребления. Это обусловлено также снижением численности людей, непосредственно занятых в аграрном секторе экономики, ростом городского населения. Это связано и с тем, что из года в год возрастают покупки населения питания в государственной торговой сети самим сельским населением. Наконец, сказывается здесь и недостаточно быстрый рост эффективности сельского хозяйства ...

(Продовольственная программа СССР на период до 1990 г. и меры по ее реализации. Материалы майского Пленума ЦК КПСС 1982 года. М., 1982. С. 6--11).

Из политического доклада ЦК КПСС ХХYII съезду КПСС 25 февраля 1986 г.

За четверть века после принятия третьей Программы КПСС Советский Союз добился внушительных успехов. Семикратно увеличились основные производственные фонды народного хозяйства. Национальный доход вырос почти в 4 раза, промышленное производство -- в 5 раз, сельскохозяйственное -- в 1,7 раза.

Если до войны и в первые послевоенные годы урровень экономики США казался труднодосягаемым, то уже в 70-е годы по научно-техническому и экономическому потенциалу мы существенно приблизились к нему, а по производству некоторых важнейших видов продукции -- превзошли.

За четверть века реальные доходы на душу населения увеличились в 2,6 раза, общественные фонды потребеления -- в 5 с лишним раз. Построено 54 млн квартир ...

Вместе с тем в 70-е годы в народном хозяйстве стали нарастать трудности, заметно снизились темпы экономического роста. В результате оказались невыполненными задачи по развитию экономики, поставленные Программой КПСС, и даже более низкие задания девятой и десятой пятилеток. Не полностью удалось осуществить и намеченную на эти годы социальную программу. Допущено отставание материальной базы науки и образования, здравоохранения и культурно-бытового и обслуживания населения.

Конечно, на состоянии дел сказывались и некоторые не зависящие от нас факторы. Но они не были решающими. Главное в том, что мы своевременно не дали политической оценки изменению экономической ситуации, не осознали всей остроты и неотложности использование в народном хозяйстве достижения научно-технического прогресса. Призывов и разговоров на этот счет было немало, а дела практически стояли на месте.

Экономика по инерции продолжала развиваться в значительной мере на экстенсивной основе, ориентировалась на вовлечение в производство дополнительных трудовых и материальных ресурсов. Как следствие, серьезно снизились темпы роста производительности труда, и некоторые другие показатели эффективности. Попытки поправить дело за счет нового строительства обострили проблему сбалансированности. Народное хозяйство, располагающее огромными ресурсами, натолкнулось на их нехватку. Образовался разрыв между общественными потребностями и достигнутым уровнем производства, между платежеспособным спросом и его материальным покрытием.

И хотя в последнее время предпринимались усилия, полностью исправить положение не удалось. Производство большинства видов продукции и сельского хозяйства в одиннадцатой пятилетке не достигло рубежей, намеченных ХХYI съездом КПСС. Серьезное отставание допущено в машиностроении, нефтяной и угольной промышленности, электротехнике, черной металлургии и химии, в капитальном строительстве. Не обеспечены задания по основным показателям роста эффективности, повышению жизненного уровня населения.

...Немало научных открытий, крупных изобретений годами, иногда десятилетиями не находят практического применения. В основе подобного отношения к новому нередко лежат амбиции отдельных групп ученых, ведомственная неприязнь к "чужим" изобретениям, незаинтересованность производственников в их внедрении. Не составляет секрета и то, что даже рассмотрение заявок на изобретение порой затягивается на годы, превращается в "хождение по мукам".

(Горбачев М. С. Политический доклад Центрального комитета КПСС ХХYII съезду КПСС. М., 1986. С. 28--29, 36--37).

Из Новой редакции Программы КПСС, принятой ХХYII съездом КПСС

...В 70-е -- начале 80-х годов в развитии страны наряду с достигнутыми и бесспорными успехами имели место определенные неблагоприятные тенденции и трудности. В значительной мере они связаны с тем, что не были своевременно и должным образом оценены изменения экономической ситуации, необходимость глубоких сдвигов во всех сферах жизни, не проявлялось должной настойчивости в их осуществлении.

(Программа Коммунистической партии Советского Союза. Новая редакция. Принята ХХYII съездом КПСС. М., 1986. С. 24).

Из доклада М. С. Горбачева 2 ноября 1987 г.

На октябрьском (1964 г.) Пленуме ЦК КПСС произошла смена руководства партии и страны, приняты решения, направленные на преодоление волюнтаристских тенденций и перекосов во внутренней и внешней политике. Партия стремилась добиться известной стабилизации в политике, придать ей реалистические черты и основательность.

Мартовский и сентябрьский (1965 года) Пленумы ЦК КПСС выдвинули новые подходы в руководстве экономикой. Были разработаны и стали проводиться в жизнь хозяйственная реформа, крупные программы по освоению новых районов, развитию производительных сил. Это к лучшему изменило в первые годы ситуацию в стране.  Рос экономический и научный потенциал, укреплялась обороноспособность, повышался уровень благосостояния людей. Были осуществлены многие внешнеполитические акции, упрочившие международный авторитет нашего государства. Обеспечен военно-стратегический паритет с США.

Страна располагала большими возможностями для дальнейшего ускорения своего развития. Но для того, чтобы использовать эти возможности, привести их в действие, нужны были кардинальные перемены в обществе и, конечно, соответствующая политическая воля. Ни того, ни другого не хватало. И даже многое из того, что было решено, осталось на бумаге, повисло в воздухе. Темпы нашего развития серьезно замедлились.

На апрельском (1985 г.) Пленуме ЦК, ХХYII съезде партия откровенно назвала причины сложившейся ситуации, обнажила механизм торможения нашего развития и дала ему принципиальную оценку.

Было подчеркнуто, что в последние годы жизни и деятельности Л. И. Брежнева поиск путей дальнейшего продвижения вперед во многом сдерживала приверженность привычным формулам и схемам, не отражавшим новых реальностей. Усилился разрыв между словом и делом. Нарастали негативные процессы в экономике, создавшие, по сууществу, предкризисную ситуацию. Возникли многие аномальные явления в социальной и духовно-нравственной сфере, которые искажали, деформировали принципы социальной справедливости, подрывали в народе веру в нее, порождали социальное отчуждение и аморализм в разных его формах. Растущее расхождение между высокими принципами социализма и повседневной реальностью жизни стало нетерпимым.

(Горбачев М. С. Октябрь и перестройка: Революция продолжается. Доклад на совместном торжественном заседании Центрального Комитета КПСС, Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР, посвященном 70-летию Великой Октябрьской социалистической революции, в Кремлевском Дворце съездов, 2 ноября 1987 г. М., 1987. С. 28--29).

Из доклада М. С. Горбачева на ХIХ Всесоюзной конференции КПСС 28 июня 1988 года

Решения ХХ съезда партии открывали возможности для преодоления нарушений ленинских принципов жизни партии и государства. Однако эти возможности не были использованы прежде всего в силу недооценки и принижения значения социалистической демократии. И это вновь привело к рецидивам культовых явлений.

Существующая политическая система оказалась неспособной предохранить нас от нарастания застойных явлений в хозяйственной и социальной жизни в последние десятилетия и обрекла на неудачу предпринмавшиеся тогда реформы. Стало характерным все большее сосредоточение хозяйственно-управленческих функций в руках партийно-политического руководства. Одновременно гипертрофировалась роль исполнительного аппарата. Число лиц, избранных в различные государственные и общественные органы, достигло трети взрослого населения страны, но при этом основная их масса была отстранена от реального участия в решении государтсвенных и общественных дел.

В период застоя управленческий аппарат, разросшийся почти до сотни союзных и восьмисот республиканских министерств и ведомств, практически стал диктовать свою волю и хозяйству, и политике. Именно ведомства и другие управленческие структуры держали в руках исполнение принятых решений, своими действиями или бездействием определяли, чему быть, а чему нет. Советы, а во многом и партийные органы оказывались не в состоянии контролировать напор ведомственных интересов. Универсальным правилом стало то, что орган, принимающий решения, не нес экономической ответственности за последствия своих действий.

Серьезный недостаток сложившейся политической системы заключался и в чрезмерном огосударствлении общественной жизни. Государс­твенное регулирование было распространено на непомерно широкую сферу общественной деятельности. Стремление охватить детальным централизованным планированием и контролем все уголки жизни бук­вально спеленало общество, стало серьезным тормозом для инициа­тивы людей ... Это породило в числе прочего "теневую" экономику и культуру, паразитирующие на неспособности государственных ор­ганов своевременно и в полном объеме удовлетворить материальное и духовные потребности населения.

... Действующая политическая система десятилетиями приспосабли­валась не к организации общественной жизни в рамках законов, а главным образом к выполнению волевых распоряжений и указаний. Провозглашение демократических принципов на словах и авторитар­ность на деле, трибунные заклинания о народовластии, но волюнта­ризм и субъективизм на практике, говорильня о демократических институтах и реальное попрание норм социалистического образа жизни, дефицит критики и гласности -- все это довольно широко распространилось, укоренилось в жизни общества.

Расплата за такие методы оказалась суровой -- равнодушие, ослабление социальной активности масс, отчуждение человека труда от общественной собственности и управления. Именно в окостеневшую систему власти, в ее командно-нажимное устройство упираются сегодня коренные проблемы перестройки ...

...Октябрьский Пленум ЦК 1964 года прошел, в сущности, под лозунгом восстановления ленинских принципов и норм партийной жизни. А реальные процессы пошли в другую сторону и в годы застоя принимали подчас уродливый характер... Многие из тех, кто годами оставались на руководящих должностях, возомнили себя непогрешимыми...

(Горбачев М. С. О ходе реализации решений ХХYII съезда КПСС и задачах по углублению перестройки: Доклад на ХIХ Всесоюзной конференции КПСС, 28 июня 1988 г. М., 1988. С. 37--39, 76).

Из доклада Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева на мартовском (1989 г.) Пленуме ЦК КПСС "Об аграрной политике КПСС в современных условиях"

Действительность такова, что продукции сельского хозяйства нам не хватает. Государство вынуждено производить за рубежом крупные закупки зерна, мяса ... и некоторых других продуктов... Мы по-прежнему уступаем развитым странам -- и большим и малым -- и по производительности труда, и по урожайности полей, и по продуктивности животных, и по разнообразию и качеству продуктов питания. Разрыв не сокращается, а возрастает... Дефицит продовольствия создает социальную напряженность, вызывает не просто нарекания, а уже недовольство людей. Такая ситуация с продовольственным снабжением сохраняется многие годы.

В последние два десятилетия аграрный сектор получил много ресурсов ... Но отдачи, на которую мы рассчитывали ... мы не получили... У нас крайне неблагополучно обстоят дела с сохранением и рациональным использованием земельного фонда. За последние 25 лет утрачено 22 млн гектаров уже освоенной пашни ... Бесхозяйственность уносит до 20, а по некоторым продуктам -- до 30--40 % всего производимого на селе. Во многих регионах положение таково, что люди просто покидают землю, оставляют деревню. Миграция сельского населения в ряде областей страны достигла критической отметки. ...Попытка разработать эффективную аграрную политику была предпринята на мартовском (1965 г.) Пленуме ЦК КПСС. В соответствии с его решениями были осуществлены меры по перераспределению национального дохода в пользу сельского хозяйства и более широкому решению социальных проблем села, использованию экономических методов для развития аграрного сектора, интенсификации колхозно-совхозного производства. Были повышены закупочные цены на сельхозпродукцию.

Эти меры встретили поддержку крестьянства, оживили хозяйственную деятельность деревни. Восьмая пятилетка, как вы знаете, по своим показателям оказалась довольно успешной.

Однако и решения мартовского Пленума не были выполнены, а определенный им курс впоследствии серьезно дефрмирован. Экономические условия хозяйствования были подорваны усилением неэквивалентного обмена между городом и селом. В итоге к 1980 г. и колхозы и совхозы оказались в целом убыточными ...

Неотрегулированность экономических отношений в самом аграрном секторе, сохранение старых методов хозяйствования, большие промахи в организации и оплате труда серьезно ослабили воздействие материальных стимулов на сельского труженика. В этой ситуации даже гарантированная оплата труда крестьян -- само по себе важное социальное достижение того времени -- обернулось ростом иждивенчества, так как не увязывалось с конечными результатами производства. Отставание села в социальном развитии усилило миграционные процессы.

Словом, к началу 80-х годов сельское хозяйство, в целом аграрный комплекс страны, да и вся наша экономика оказались в таком состоянии, что потребовались безотлагательные меры. В этой обстановке было принято решение о разработке Продовольственной Программы, которую утвердил майский (1982 г.) Пленум ЦК КПСС. Тем самым как-то удалось приостановить нарастание кризисных явлений...

(Материалы Пленума ЦК КПСС, 15--16 марта 1989 г. М., 1989. С. 36--37, 45--46).

ТУПИКИ СОВЕТСКОЙ ЭКОНОМИКИ

Из воспоминаний бывшего члена Политбюро ЦК КПСС Г. И. Вороновап

Вскоре после прихода к руководству Л. И. БРежнева вопрос о сооружении Чебоксарской ГЭС снова был поставлен в повестку дня, причем единственным доказательством необходимости того было то, что стройка уже обошлась в 10 млн руб. Выходило примерно так, что к этой пуговице надо было пришить кафтан стоимостью в три (а возможно, и больше) миллиарда рублей.

Президиум ЦК это предложение отклонил, но была образована комиссия под председательством секретаря ЦК А. П. Кириленко ... Комиссия ... абсолютным большинством голосов высказалась против сооружения Чебоксарской ГЭС ...

Казалось бы вопрос ясен и с повестки дня снят. Но началась персональная "обработка" членов комиссии. Их вызывали к секретарю ЦК, где доверительно, "по секрету" сообщали, что строительство это будет иметь особое значение для обороны страны: случись, не дай бог, война, возникнет-де необходимость перегонять подводные лодки из Балтики в Черное море, а для этого нужно иметь на Волге соответствующую глубину. Итог теперь все известен: затоплена огромная территория, исчезло около 90 населенных пунктов...

Подобным же образом был решен вопрос и о том, где строить КАМАЗ. Строительство нового автомобильного завода тщательно прорабатывалось в Совмине ... Пришли к выводу, что наиболее целесообразно строить завод в Абакане Красноярского края. Вопрос о строительстве завода был вынесен на заседании Политбюро, но перед самым его заседанием Л. И. Брежнев вдруг заявил: "Будем строить завод в Татарии, в Набережных Челнах"... Не меньше волюнтаризма проявлял Л. И. Брежнев и в решении кадровых вопросов

(Дружба народов. 1989. N 1. С. 105--106).

Из беседы с академиком Г. А. Арбатовым

-- Дискуссия по вопросам экономики, затрагивающая именно существо модели, идет у нас с начала 60-х годов. В 1965 г. не без ее влияния были начаты реформы -- правда половинчатые и вскоре свернутые.

-- С конца 60-х -- начала 70-х годов (хотел бы подчеркнуть, при относительно благоприятной ситуации в хозяйстве -- 8-я пятилетка была одной из лучших) ряд советских ученых начали настойчиво ставить перед руководством вопрос о том, что существующие экономические механизмы обрекают нас на все большее отставание от Запада в условиях развернувшейся в мире научно-технической революции (поначалу даже это понятие было запретным для нашей прессы). Я, Институт США и Канады были среди них. А в 1972 г. был достигнут частичный успех -- приняли решение о подготовке специального Пленума ЦК КПСС. Для этого создали комиссию во главе с секретарем (фактически в тот момент вторым секретарем) ЦК КПСС А. П. Кириленко (в нее входило несколько секретарей ЦК КПСС) и рабочую группу, которая непосредственно готовила материалы пленума (ее возглавляли покойный академик Н. Н. Иноземцев и я, участвовали в работе многие видные специалисты, включая академиков Н. П. Федоренко, А. Г. Аганбегяна и др.).

Материал после года напряженной работы (Н. Н. Иноземцеву она стоила инфаркта) был подготовлен, передан начальству и, видимо, серьезно напугал его радикализм предложений ... Во всяком случае даже мнения о материале мы добиться не смогли, а о пленуме все просто постарались забыть. (Уже недавно я услышал, что первый экземпляр, переданный руководству, нашли в сейфе Л. И. Брежнева, вскрытом комиссией после его смерти).

(ЭКО. 1990. N 6. С. 35--36).

Из статьи заместителя главного редактора международного отдела журнала "Коммунист" Б. ШАшкова "Сколько стоит безопасность?"

Создание стратегического баланса между ОВД и НАТО в начале 70-х годов сделало продолжение гонки ядерных вооружений бессмысленным. Но тогдашнее советское руководство оказалось в "плену" у "лукавой военной цифры", позволило втянуть нашу страну в новый виток гонки вооружения. ПО существу, стратегической задаче Вашингтона -- экономически измотать СССР в ходе гонки вооружений -- был противопоставлен известный лозунг: "Мы ответим на любой вызов!" Зная, что совокупный национальный доход стран Варшавского Договора в 2,5 раза меньше, чем у стран НАТО, а паритет вооружений означает, что они тратят на это примерно одинаковые суммы, нетрудно подсчитать, что оборона занимает в национальном доходе стран ОВД в 2,5 раза большую сумму, чем в Североатлантическом пакте.

Мы погнались за количественным паритетом, считая "ракета на ракету". Причем по отдельным направлениям не только не отстали от соперников, но даже "выбились" в лидеры. Об этом, в частности, свидетельствует то, что по Договору по РСМД нам приходится уничтожать почти в 2 раза больше ракет и в 3 раза больше боеголовок к ним. У нас -- тринадцать типов стратегических ракет, а у американцев -- только шесть.

В боевом составе советских СНВ (стратегических наступательных вооружений) сейчас примерно 10 тыс. ядерных боеголовок. Советские ученые считают, что ... всего 10--20 % советских стратегических средств достаточно для нанесения "противнику" ущерба. ...Только танков пяти типов ...Советский Союз произвел за послевоенные годы около 100 тыс. Все страны НАТО с 1946 по 1987 г. произвели около 60 тыс....

(Коммунист. 1989. N 4. С. 111--112).

Из письма патриарха российского земледелия, почетного академика ВАСХНИЛ Т. С. Мальцева в ЦК КПСС, сентябрь 1981 г.

Мне кажется, что сегодняшнее состояние сельских земледельцев -- колхозников в какой-то мере имеет сходство с состоянием среднего крестьянства перед Х съездом партии, когда крестьянство начинало терять интерес к его природному делу...

Правда, сейчас другое, прежнего мужика с его традициями и прежней любовью к земле теперь уже и в помине нет. Потомки его не имеют того, что он имел, остались от этого лишь воспоминания. На что сейчас стало особенно тяжело смотреть? Почему-то у людей ко всему какое-то равнодушие, безразличие ... Заработал себе месячную плату, получил денежки, это его, а больше он ни о чем не думает.

Люди, работающие на земле, перестали чувствовать себя ее хозяевами, хотя земля и передана государством по акту на вечное пользование. Акты эти, к сожалению, давно уже забыты, и их надо снова вытащить и сказать людям: земля, на которой вы трудитесь, ваша и ваша по-настоящему, будьте на ней полными хозяевами. Государство будет брать с вас за землю налог, налог посильный, и все излишки результатов вашего труда останутся в полном вашем распояржении, вы можете сбывать их по вашему усмотрению.

Помню, я еще в январе 1965 г. был с таким предложением у тов. Бреженва Л. И. Тогда я предлагал ему это в порядке опыта, в разрезе нескольких районов. ОН мне тогда сказал: "Тов. Мальцев, мне это нравится..." Помнится, что такое предложение было сделано нашей КУрганской области, но согласие на это не последовало. Не последовало согласия и со стороны Шадринского райкома КПСС. На этом все тогда и кончилось. И вот сегодня я снова готов внести в ЦК такое предложение...

(Правда. 1990. 26 января).

О судьбе И. Н. Худенко, пытавшегося в совхозе "Илийский" в Северном Кахахстане в конце 60-х годов ввести новый хозяйственный механизм

Четырнадцать лет назад в тюремной больнице тихо скончался человек, на десятилетия опередивший время. Вокруг Худенко по прежнему кипят страсти, споры. Но он и по сей день остается с клеймом казнокрада. Человек, которого нередко называют предшественником перестройки, все еще числится матерым преступником.

В письме Д. А. Кунаеву (первому секретарю ЦК КП Казахстана. -- И. К.) группа видных ученых назвала эксперимент исключительно важным ... В наши дни на весьма представительном заседании в Госагропроме Казахской ССР идеи Худенко признаются "революционными" ...

...ТРидцать лет тому назад в самых глухих недрах административно-бюрократической системы затеплилась и принялась разгораться крамольная по тем временам мысль -- сломать громоздкую, неэффективную машину управления сельским хозяйством.

Удалось добиться невероятного по тем временам ... мелочный контроль, контроль за каждой операцией заменить конечным -- по результатам производства. Управленцев было двое ... Они и составляли управленческое звено, которое ничуть не возвышалось над производственными звеньями. 4--6 механизаторов с закрепленной землей, техникой. Полные хозяева ресурсов, сами распределяют зарплату.

Осуществить задуманное в полном объеме Худенко, конечно, не смог. Слишком велика была сила противодействия. ДОстаточно сказать, что в стране ярых противников находились тогдашний министр сельского хозяйства республики М. Рогинец, заведующий сельхозотделом ЦК Компартии Казахстана Ю. Бурдаков и другие ...

(Сомов В.  Реванш // Правда. 1989. 13 февраля).

Из диалога публициста Ю. Щекочихина и подполковника милиции А. Гурова -- руководителя исследований в МВД по проблемам организованной преступности

Выясняя сейчас корни нашей организованной преступности, нужно твердо сказать, что, не будь Сталина, мафия все равно не появилась бы в 30-е годы. Страна была экономически бедной, мафия же зарождается там, где экономика достаточно развита. Первые признаки мафии появились у на тогда, когда начал выправляться хозяйственный механизм, т. е. при Н. С. Хрущеве. Хотя масштабы ее деятельности были смехотворны по сегодняшним меркам: в 1958--1959 годах средний ущерб от хозяйственных преступлений в среднем по РСФСР составил полтора -- два миллиона. Сейчас подобный годовой доход имеет удачливый квартирный вор.

ИТак, в шестидесятые можно говорить об отдельных признаках мафии. В семидесятые она стала социальным явлением. ... Появилось и новое: Корейко вышел из подполья! Те, кто раньше стеснялся своих незаконных миллионов, начали открыто вкладывать их в "мерседесы", в бриллиантовые колье, в особняки, которые возводили уже у всех на виду.

Все больше и больше денего из государственного бюджета начало перкачиваться в частные руки. Способов было много, но основной -- создание подпольных цехов и даже фабрик, через которые началась перекачка государственных сырьевых ресурсов. И как реакция на появление теневой экономики -- резкая активизация "профессионального" преступного мира... В начале семидесятых годов ... и начала формироваться отечественная мафия. В Узбекистане это произошло чуть раньше -- в 1967 -- 1968 гг.

(Щекочихин Ю., Гуров А. Лев прыгнул! // Литературная газета. 1988. 20 июля).

ТОРПЕДИРОВАНИЕ РЕФОРМ И НАРАСТАНИЕ СИСТЕМНОГО КРИЗИСА

Из памятной записки А. Д. Сахарова, направленнойЛ. И. Брежневу 5 марта 1971 г.

А. Некоторые неотложные вопросы. Перечисленные ниже вопросы представляются мне неотложными.

1. О политических преследованиях:

а) Я считаю давно назревшей проблемой проведение общей амнистии политических заключенных ...

б) принять меры по обеспечению широкой фактической гласности рассмотрения всех судебных дел, особенно политического характера.

в) я считаю недопустимым психиатрические репрессии по политическим, идеологическим и религиозным мотивам.

Б. Тезисы и предложения по общим проблемам.

4. Экономические проблемы, управление, кадры:

а) углубление экономической реформы 1965 года, увеличение хозяйственной самостоятельности всех производственных единиц, пересмотр ряда ограничительных положений в отношении подбора кадров, зарплаты и поощрения, системы материального снабжения и фондов, планирования, кооперирования, выбора профиля продукции, финансирования.

б) в области кадров и управления. Принять решения по расширению гласности в работе государственных учреждений ... Ликвидация специальных привилегий, связанных со служебным и партийным положением.

в) мероприятия, способствующие расширению сельскохозяйственного производства на приусадебных участках.

г) расширение возможностей и выгодности частной инициативы в сфере обслуживания, в медицинском обслуживании, мелкой торговле, образовании и т. п.

(Звезда. 1990. N3. С. 12--15).

Из "Письма вождям Советского Союза" А. И. Солженицына (1974 г.)

Парадоксально, поверить нельзя: но при таких блестящих успехах во внешней политике ... такой тупик и такая безнадежность в экономике. ВСе, чего мы тут достигли, получено не усением, а числом, т. е. непомерными затратами людских сил и материалов. Наше "идеологическое сельское хозяйство" уже стало посмещищем для всего мира ... Веками Россия вывозила хлеб ... и вот 55 лет нового строя и 40 лет прославленной колхозной системы -- и мы вынуждены 12 миллионов тонн ввозить! Ведь стыдно, ведь пора же очнуться! Деревня, на которой стояла Россия, стала главной слабостью ее! Долгие десятилетия мы истощали колхозную деревню до полного отобрания сил ее, до полного отчаяния -- наконец, стали ей возвращать ценности, стали вполне соразмерно платить -- но поздно. Истощена ее вера в дело, ее интерес. При угрожающей в мире нехватке зерна один выход у нас быть сытою страной: отказаться от принудительных колхозов, оставить только добровольные.

Предполагаю, знаете вы (это видно по вашим указам), что и во всем народном хозяйстве, во всей государственной служебной громаде так: люди не кладут сил на казенной работе, и не рвутся к ней, но сколько можно обманывают (а то и воруют) ... Но еще разрушительнее -- водка...

Со всех сторон, кроме Китая, мы имеем большой запас безопасности по срокам, и это дает нам возможность сократить военную подготовку и освободившееся бросить на экономику и устройство жизни. Технологическая гибель -- не меньшая опасность, чем война.

Оставаясь в рамках жесткого реализма, я не предлагаю вам менять удобного для вас размещения руководства. Совокупность всех тех, кого вы считаете действующим и желательным руководством, переведите, однако, в ситему советскую. А впредь от того, любой государственный пост не будет прямым следствием партийной принадлежности, как сейчас. Дайте возможность некоторым работающим соотечественникам тоже продвигаться по государственным ступеням и без партийного билета -- вы и работников получите хороших и в партии останутся лишь бескорыстные люди.

... Расставшись от идеологии, лишь бы рассталась ваша партия от невыполнимых и ненужных нам задач мирового господства, а исполнила бы национальные задачи: спасла бы нас от войны с Китаем и от технологической гибели.

Руководить нашей страной должны соображения внутреннего нравственного, здорового развития народа, освобождения женщин от каторги заработков, особенно от лома и лопаты, исправления школы, детского воспитания, спасения почвы, вод, всей русской природы, восстановления здоровых городов, освоения Северо-Востока ...

Чтобы не задохнулась страна и народ, чтобы они имели возможность развиваться и обогащать вас же идеями, свободно допустите к ! -- все идеологические и все нравственные течения, в частности все религии -- их неокму будет преследовать, если их гонитель марксизм лишится государственных привилегий.

Допустите свободное искусство, литературу, свободное книгопечатание -- не политических книг ... но философских, нравственных, экономических и социальных исследований, ведь это все будет давать богатый урожай, плодоносить -- в пользу России.

Покажется, что я уклонился от первоначальной платформы реализма? Но я напомню исходное предположение: что вы не чужды отцам, дедам и русским просторам. Но я повторю вышесказанное: мудро прислушаться раньше крайней необходимости.

(Диалог. 1990. N4. С. 90, 95--96).

Из воспоминаний маршала Советского Союза С. Ф. Ахромеева (до августа 1992 г. являлся начальником Генерального штаба)

С середины 1976 года (в этом году он перенес обширный инфаркт) и уже до конца жизни Брежнев перестал работать, как это положено главе государства и партии. Такая бездеятельность продолжалась шесть лет! Это имело огромные отрицательные последствия, расшатало государственный механизм и ослабило партию. Появились группы руководителей, отвечающих перед Политбюро ЦК КПСС за определенные области работы. Первая -- Ю. В. Андропов, А. А. Громыко, Д. Ф. Устинов -- внешняя политика, обороноспособность, правопорядок; вторая -- А. Н. Косыгин, К. Т. Мазуров -- экономика; третья -- М. А. Суслов, Б. Н. Пономарев -- М. В. Зимянин -- партия и идеология. Но руководителя в лице Генерального секретаря ЦК КПСС, объединяющего и координирующего их работу, фактически не было.

Вспомнилось, как в марте 1978 г. мне пришлось вместе с Д. Ф. Устиновым сопровождать Брежнева в поездке по железной дороге из Москвы во Владивосток. Замышлялась она в виде инспекции состояния дел в России. На деле все свелось к 30--40-минутным формальным беседам в обкомах и крайкомах КПСС (Свердловск, Новосибирск, Красноярск, Чита, Хабаровск, Владивосток), присутствию на учениях двух воинских частей. Выступления Брежнева были беспомощными, некомпетентными, оставляли жалкое впечатление. Хотя бумага по итогам этой работы была написана в духе парадеости, поездка, на которую было затрачено две недели, закончилась фактически ничем.

В то же время, не выполняя обязанностей руководителя партии и государства, Брежнев не только оставил за собой свои прерогативы, но и прихватил чужие, лишив значительной части положенных прав А. Н. Косыгина, работавшего тогда Председателем Совета Министров страны. С учетом того, что Брежнев от экономических реформ, начатых в середине 60-х годов к этому времени отказался, а экономикой -- наиболее трудоемким и сложным делом для руководителя -- сам не занимался и в значительной мере мешал Предсовмину, она постепенно приходила в расстройство: падала производственная дисциплина, уже появлялись (правда, пока отдельные), нарушения кооперационных связей (невиданное ранее дело!). Поскольку Госплан СССР постепенно становился все более бесправным, нарушалась сбалансированность народного хозяйства. БЛизкие к Брежневу люди, руководители КГБ, МИД и Минобороны (Ю.

В. Андропов, А. А. Громыко, Д. Ф. Устинов), решали в первую очередь свои проблемы, а их хватило. Эти органы, ведавшие оказанием крупномасштабной внешнеэкономической помощи и несшие за нее ответственность, получали для этой цели большие денежные и материальные ресурсы.

Обстановка в регионах страны была напряженной. Особенно болело сердце за Россию. В ней разрушалось сельское хозяйство. Авантюристы с учеными званиями, степенями и партийными билетами, глубоко равнодушные к нуждам народа, выдвинули оторванную от жизни программу ликвидации "бесперспективных" деревень и с большим рвением приступили к ее реализации. Переселению по этому проекту подлежало много миллионов людей. Проходило оно часто без согласия народа. В "бесперспективных" деревнях закрывались школы, медицинские пункты, магазины. Выхода не было. Люди были вынуждены уезжать, чаще не в другие села, куда планировался руководством их выезд, а в города.Большими были военные расходы. В 1984 г. они составляли 61 млрд руб. (8 % авлового национального продукта, почти 11 % национального дохода и 16,5 % государственного бюджета). Это были наибольшие военные расходы за предшествующие 20 лет.

(Ахромеев С. Ф., Корниенко Г. М. Глазами маршала и дипломата: Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 г. М,

1992. С. 15--16).

Из воспоминаний академика Г. Арбатова

Перелом к худшему в развитии экономики поддается точной датировке. Восьмая пятилетка была успешной. С девятой начался упадок. Было ли это неожиданностью? В общем, неь. Ни для специалистов, ни даже для части руководства. Дискуссии по проблемам экономики шли с начала 60-х гг. Из них родилась реформа. Несмотря на успех восьмой пятилетки, на ХХIY съезде был, как известно, поставлен целый ряд принципиальных вопросов экономического характера. О том, что исчерпаны экстенсивные факторы роста и надо переходить к интенсивным, о необходимости повысить роль экономических рычагов и улучшить управление хозяйством. Был даже изложен в виде довольно прозрачного намека план серьезного сокращения числа министерств.

Вскоре после съезда (под воздействием сигналов тревоги, исходивших от ряда ученых, в том числе исследователей мировой экономики) было принято решение провести специальный Пленум ЦК по проблемам научно-технической революции. Если бы его не испугались провести, серьезно отнеслись к уже разработанным предложениям, он мог бы сыграть заметную роль в развитии экономики. Этот несостоявшийся Пленум, так же как и неосуществленная реформа 1965 г., были двумя предоставленными нам историей возможностями начать радикальные преобразования в относительно нормальной, даже благополучной ситуации -- преобразования, так сказать, "с позиции силы". Но возможности эти использованы не были. НЕ берусь судить, были ли это предопределено, правы или не правы те, кто считает, что на действительно радикальные перемены нас может вынудить лишь острый кризис. Как бы то ни было, радикальная экономическая реформа начата (к тому же не очень уверенно) лишь в период перестройки, когда ее предстоит проводить уже с "позиции слабости", под высоким давлением нарастающих проблем. И здесь вполне уместен второй вопрос: почему были упущены эти возможности и ценное время... ГЛавная причина ... состоит в том, что к радикальным переменам не было готово ни руководство, ни значительная часть народа. Административно-командная система породила особый склад экономического и управленческого мышления, коренящийся в эпохе "военного коммунизма". Такие "чуждые социализму" категории, как рынок или признание множественности форм собственности, долгое время воспринимались враждебно.

Кроме того, жестоко мстили за себя тоталитарные традиции, помешательство на пропаганде успеха, неуемное желание говорить только приятное: истинная картина экономики была скрыта от общества. Конечно, руководство знало много больше, чем широкая публика. Но даже при желании было трудно уяснить правду. ИСкажение фактов начиналось с приписок на рабочем месте, на предприятии, в совхозе и колхозе. Самое интересное: начальство об этом знало или, во всяком случае, догадывалось. Но ни желания, ни настойчивости докопаться до правды не проявляло. Драматизма, нарастающей остроты ситуации руководство не ощущало. Я и мои коллеги, много лет участвовавшие в подготовке ставших традиционными Пленумов ЦК по плану и бюджету на очередной год, могли судить об этом по документам, которые к нам поступали, а также по характеру дискуссии о плане на Политбюро. Не помню, чтобы там поднимались самые важные, коренные вопросы хозяйствования -- в основном речь шла о довольно мелких междуведомственных претензиях и, главное, о платежном балансе, то есть о том, чтобы план товарооборота соответствовал денежным доходам. Если же здесь что-то не сходилось, на несколько миллиардов, предлагалось повысить цены на какие-то виды товаров, чтобы "сбалансировать" план и бюджет. И это тогда, когда из года в год десятки, если не сотни, миллиардов тратились на "стройки века", питали долгострой и выпуск некачественной продукции, пускались по ветру ужасающими потерями (не говорю уж о неведомых даже начальству в полном объеме военных расходах).

Ну, а другой причиной промедления с реформами было то, что все увеличивающиеся дыры в народном хозяйстве затыкали, варварски расхищая природные богатства страны, экономя на охране окружающей среды и социальных расходах. Важнейшим резервом затыкания дыр стал экспорт нефти (а потом и газа).

И я, как многие мои коллеги в конце 70-х -- начале 80-х годов думали, что западносибирская нефть спасла нашу экономику. А потом начали приходить к выводу, что одновременно это богатство позволило руководству потерять непростительно много времени, откладывая давно назревшие реформы.

Доминирующим, подавляющим все остальные стремлением тех, кто определял политику и на нее влиял, стало не развитие общества, а глухая оборона от времени, консервация положения вещей, сложившихся к середине 70-х годов, иными словами -- сохранение любой ценой, любыми усилиями "статус-кво". Совершенно естественно, что именно в этом состоял "заказ", директива государственных и партийных органов науке и культуре, средствам массовой информации. Они должны были помогать или хотя бы не мешать, не замечать обострявшиеся трудности и проблемы, подменять усложнящуюся действительность иллюзиями стабильности, успехов, прогресса. Поэтому и исчезли последние остатки гласности, зато росла сфера секретности.

В результате в этот период выработался совершенно определенный политический стиль -- крайне осторожный, замедленный, ориентированный не так на решение насущных задач, как на то, чтобы не нарушить собственного равновесия. Социальных и национальных проблем, экологических угроз, упадка образования и здравоохранения, бедственного положения значительной части общества -- всего этого как бы не существовало...

Для органов государственной власти консервативная политика защиты "статус-кво" означала прежде всего сохранение и даже усугубление бессилия представительных институтов сверху донизу, окончательное закрепление за ними чисто декоративных, да еще церемониальных функций.

Я был депутатом старого Верховного Совета СССР трех созывов и знаю изнутри и его жизнь, и систему выборов.

К формированию же и обсуждению настоящей политики представительные органы, включая Верховный Совет, просто не допускались ... Жалкое существование представительных органов (с середины 70-х гг. сессии Верховного Совета становились все короче, а заседания комиссий все реже) вступало в разительный контраст с усилением исполнительной власти. Непрерывно увеличивалось число министерств и ведомств, разбухали их штаты. Министерские здания полностью заняли одну сторону Калининского проспекта ...

Ответственные посты стали в принципе пожизненными, а ответственные работники -- несменяемыми. Изобреталась изощренная техника увода самых провальных работников от ответственности. Секретаря обкома отзывали, скажем, на должность инспектора в отдел оргпартработы ЦК КПСС, а затем через год-два рекомендовали (фактически назначали) секретарем в другую область. Несостоятельного министра перебрасывали из одного министерства в другое, либо "ппод него" создавали какое-то новое министерство. А впавшего в немилость или совсем развалившего дело направляли в какую-нибудь страну послом.

Высший эшелон номенклатуры в годы застоя таким путем окончательно выделился в особую касту, пожизненно обеспеченную почетом, значительным по нашим стандартным жизненным уровнем и изрядным набором разнообразных привилегий -- вплоть до организации похорон. Эта каста все более отделялась от общества -- изолированно жила, лечилась, отдыхала, завязывала особые семейные узы ...

Консервативная политика, нацеленная на предотвращение перемен, требовала активного использования карательного аппарата ...

... Политика "статус-кво" в ситуации, когда перемны назрели, ...

неумолимо требовала массированных мер принуждения и запугивания.

Непосредственной мишенью репрессивной политики сотни, ну, может быть, тысячи людей, но их выявление и преследование потребовали серьезно активизировать всю деятельность органов, называемых "тайной полицией". Это не могло не остаться незамеченным. Подслушивания, доносов начинали опасаться все. Даже весьма высокопоставленные люди, когда разговор в их кабинете становился острым, делали красноречивый жест в сторону телефона...

Использование карательного аппарата для проведения консервативной политики не сводится к преследованию инакомыслящих, борьбе с диссидентами. Нежелательным, опасным для системы становился не только, так сказать, политический оппонент; каждый, кто своей деятельностью, желанием что-то изменить ... бросал ей вызов. Уголовные преследования нередко становились и орудием расправы начальства с неугодными, непослушными, строптивыми.

(Арбатов Г. Из недавнего прошлого // Знамя. 1990. N 10. С. 197--200).

Из работы доктора экономических наук Я. А. Кронрода "Соцолигархизм как псевдосоциализм ХХ века" (написана в 1973 г., впервые опубликована в 1992 г.)

Вряд ли эта общественная система имеет исторические аналоги. Это особый социально-экономический и политический феномен, возникший и развившийся в сложнейших перипетиях борьбы социальных сил в ХХ столетии. Он характеризуется появлением особого слоя в обществе -- соцолигархов как доминирующей политической силы, которая определяет сущность этого общественного организма. Экономически он основывается на формальном обобществлении производства и огосударствлении всей экономической жизни.

Этот неоэксплуататорский слой деформирует всю остальную социальную структуру общества. Дело в том, что соцолигархия нуждается в известной социальной опоре. Она и создает себе таковую, предоставляя материальные и социальные привилегии и прямо подкупая некоторые верхние прослойки трудящихся классов и интеллигенции. Подавляющая масса народа в течение длительного времени не осознает своего реального положения в этой структуре.

Однако как ни медленно и трудно, но паутина соцолигархической демагогии разрывается и объективные интересы трудящихся прокладывают себе путь в форме развития антисоцолигархической идеологии и постепенного складывания сил социально-политической борьбы.

Как обычно для любого складывающегося прогрессивного социально-политического движения, оно проходит ряд этапов: этап идеологического развенчания изжившего себя социально-экономического и политического порядка, обесценения его социально-политических и нравственных ценностей, потери казавшейся ранее незыблемой веры в них; этап поисков одиночками, кружками, группами (по преимуществу молодежи) выхода из идейно-политического кризиса и нащупывания путей социального возрождения, определения целей и средств борьбы за него, выработки новой идеологии; этап интеграции одиночек, кружков, групп в общее политическое движение, выработки его программы, обосновываемой новой идеологией, и развития массовых форм идеологической и социально-политической борьбы за претворение программы сложившегося движения; этап завоевания широких масс на сторону прогрессивного движения и развития необратимого кризиса старой социально-политической системы; наконец, этап крутых революционных (либо в форме прямой насильственной революции, либо в форме парламентско-легальных мер) перемен в самой системе, ее ликвидации и замены принципиально новой системой.

Современное соцолигархическое общество находится ныне (70-е годы) на стыке второго и третьего этапов -- интеграции инакомыслящих одиночек, кружков, групп в общее движение и поиски им программы движения.

...Будущего у этой структуры нет -- это тупик исторического развития, поскольку она (соцолигархическая система -- И. К.) не стимулирует экономического идуховного развития общества из-за отсутствия общественных институтов политической демократии. Дело в том, что необходимость политической демократии определяется самыми глубинными потребностями современной экономической организации. Громадная сложность индустриально-производственной и экономической структуры общества, ее научно-технический уровень, вызванный к жизни научно-технической революцией, означают коренное преобразование производственных функций современного работника в общественном процессе труда.

(Судьба ученого и трагедия науки (к 80-летию со дня рождения Я. А. Кронрода). М., 1992. С. 169--172).

Из статьи скульптора, члена Американской Академии наук и искусств, профессора Колумбийского университета Э. Неизвестного

Что меня поразило при соприкосновении с самыми верхними иерархиями? Наверху сидят люди, которые по закону естественного отбора растеряли многие человеческие качества. Это люди, которые после революции, при великом переселении социальных групп, добежали до города, но в город еще не могли войти. И только сталинский термидор пустил их в город. Это люди, которые ни одного интеллигентного слова не могут выговорить нормально. Это особый сленг -- не украинизмы, нет, это язык рвани, сленг пригорода. Поэтому они говорят портфель, а не портфель, не документы, а документы.

В принципе, они бы с удовольствием управляли только мертвыми, живые им не нужны, с мертвыми спокойнее. Но увы, жизнь устроена так, что многое ими не управляется. И они искренне раздражены.

...Олигархия функционеров -- конечно не движение к демократии, как многим хотелось бы. Ведь сталинизм -- это не просто прихоть или ошибка Сталина. Это исторически сложившаяся ситуация, при которой функция управления такова, что кардинальные изменения внутри аппарата невозможны. Конечно, сейчас функционер не может схватить и бросить в застенок другого, но все они могут это сделать с кем угодно, и если не всегда посадить, то затравить, заплевать, заставить эмигрировать или умереть. Терроризм продолжается, только личный терроризм Сталина заменен терроризмом машины, создателем которой он считается. Конечно, работы советологов, пытающихся угадать развитие событий, исходя из оценок личных качеств руководителей, интересна, но навряд ли существенна, без понимания того, что не это -- главное. Главная же загадка лежит в принципах этой небывалой машины, где, по существу, нет личностей и даже нет мозгового центра в том смысле, как это принято думать. Таким способом согласуются единство и безопасность, мечта современного аппарата власти. Поэтому так стабильна, так неизменяема эта система. Амеба, у которой жизненные центры -- везде и нигде.

Эти мешковатые старики с масками добродушных обывателей, эти людоеды, боявшиеся собственных жен, до сих пор не научились словам "коммунизм" и "социализм" (видимо, в силу этого они и пережили сталинские чистки), но их "коммунизьмов" и "социализмов" оказалось достаточно, чтобы держать мир за глотку. И их элегантные ученики, переводящие "социализьму" и "коммунизьму" на все языки мира, щелкающие всеми красотами герметической культуры, всеми новейшими геополитическими терминами, так старающиеся выглядеть либералами, -- служат (да и иначе и быть не может) "коммунизьме" и "социализьме" в незамысловато-полицейском варианте своих учителей и наставников. Но при этом они искренне хотят выглядеть либералами. Они с наслаждением ведут культурные, свободомыслящие разговоры, они хотят быть тонкими ценителями искусств... (Я сам с удивлением слушал песни запрещенного Галича на квартире одного из помощников Брежнева). Но все это проделывается, разумеется, при полном отсутствии свободомыслия в их реальных делах)... А если заглянуть в душу рассматриваемых персонажей, то заветная мечта их откроется как на ладони: быть главой КГБ, но иметь международную славу и престиж Сахарова и Солженицина.

Широко распространена схема, что вот наверху -- злая власть, где-то там посередине -- образованщина, а внизу -- угнетаемый народ. В схеме это верно, но практике -- где кончается угнетатель и где начинается угнетенный -- для меня осталось невыясненным. Например понятие власти. Власть пронизывает все слои общества.

На низах, в общении с рабочими, у меня сложился такой образ советской экономики: посадили десять абсолютно пьяных мужиков, дали каждому по молотку и гвоздю, чтобы вбить десять гвоздей. Восемь ударили по пальцу, не вбив гвоздя, а двое вбили. В результате каждый из десяти получил зарплату за одну пятую вбитого гвоздя. ТАким образом, и непроизводительность, и бесхозяйственность, и расхлябанность -- все сходит с рук в силу низкой оплаты труда. Если при этом процветает воровство и взяточничество, то экономического урона нет: ведь оно не уменьшает общего объема производства, а только перераспределяет его, направляя туда, где дает себя знать реальный спрос. Зато политический выигрыш есть: возникают неограниченные возможности манипулировать властью путем привилегий, шантажа, и круговой поруки. Наказать всех виновных в воровстве и взяточничестве физически невозможно, -- однако кого надо, можно взять на учет.

Когда в последние годы моей жизни в СССР у меня отношения с верхами власти улучшились, я столкнулся с новым для меня явлением -- сопротивлением среднего звена. Одна из причин моего отъезда -- невозможность понять, кто принимает решения ... Казалось бы Косыгин принимает решения. Косыгин мне поручает работу, но я видел воочию, что эта машина не работает, что решения Косыгина саботируются средним звеном.

Еще при Сталине отдельные кадры, отдельные микрофюреры принимали самостоятельные решения. Они знали, что могли поплатиться за них головой, но они могли поплатиться головой и за непринятые решения. Сегодня, когда за решения ничем не платят, людей полностью отучили их принимать, отучали брать инициативу, иногда -- рисковать! Ведь основное качество советского чиновника -- он в принципе не принимает решений, он ждет решения сверху, а верха ждут решения, оглядываясь друг на друга, пока все не зажгутся на "да" или "нет".

... Андропов внушал уважение к себе со стороны людей со знанием языков, докторов наук, профессоров ... Допустим, что он был человек талантливый и знал, что происходит, не из вторых рук, а из первых.

С чем он сразу столкнулся бы при первой попытке любой реформы? На кого он мог опереться? Предположим, у него была огромная сила: у него было досье на всех? НО ведь аппарат насилия, карательный аппарат, тоже подключен к формам коррупции.

Содержание сложившегося аппарата КПСС есть власть. Расширение и укрепление власти. С этой точки зрения и надо рассматривать любые его движения. Так называемая либерализация Хрущева никаким поступательным движением не была, это не было структурное изменение. Это была потребность самого организма власти, это как вдох и выдох. Было 7 лет расширения при нэпе, было четверть века сужения при Сталине, было 7 лет расширения при Хрущеве, затем четверть века сужения при Брежневе и Андропове ... вдох и выдох ... Структура, функции аппарата не изменились. АПпарат и не может измениться, не саморазрушившись. Это структура, которая загнала себя в рамки, где невозможны изменения.

Поэтому у меня очень двойственное чувство. Коренное изменение режима одновременно и невозможно, и неизбежно. Я не согласен с пессимизмом Зиновьева. Он рассматривает человека как детерминированное существо. А человек -- существо сложное, способное на непредсказуемые решения. Как такие изменения могут произойти? Я, скорее, верю в автократические формы перехода...

(Неизвестный Э. Катакомбная культура и власть // Вопросы философии. 1991. N 10. С. 3--28).

Из воспоминаний бывшего президента Франции Валери Жискара д'Эстена

О встрече с Л. И. Брежневым в 1974 г.

Он ступает нерешительно и неторопливо, словно на каждом шагу уточняет свой курс. По движению его челюстей заметно, что он ис­пытывает определенные затруднения при разговоре. Я наблюдаю, с каким усилием он произносит слова. Дикция Брежнева становится все менее разборчивой. Мы говорим в течение пятидесяти минут. Внезапно Леонид Брежнев встает --в дальнейшем я еще не раз столкнусь с этой его манерой -- и, едва выпрямив ноги, направля­ется к выходу. Как только Брежнев делает первый шаг, он переста­ет замечать присутствие других людей. Главное -- это контролиро­вать направление движения. Прием пищи стоит Брежневу немалых усилий. Врач, сидящий в конце стола, внимательно наблюдает за ним.

О встрече в Москве в 1979 г.

Мы садимся в громадную черную машину Брежнева  ...Брежнев  сразу же начинает пояснять: "Я приехал Вас встретить в аэропорт вопре- ки мнению моего врача".  Он отклонился назад,  укутавшись в свое серое пальто.  На лбу выступают капельки пота. "Должен признать- ся, Вам, что я очень серьезно болен". Я сдерживаю свое дыхание. Моментально представляю себе, какое впечатление произведет подобное сообщение, подхваченное всеми радиоволнами. Знает ли он, что западная печть каждый день поднимает вопрос о его здоровье, прикидывает, сколько месяцев осталось ему жить? И если только он сказал мне правду, то возникает вопрос о его способности продолжать осуществлять свою власть над необъятной советской империей. (Огонек. 1989. N1. С. 19, 21).

Из заметок . Маклейна, 1981 г. (автор -- бывший британский дипломат и одновременно советский агент, с начала 50-х гг. -- гражданин СССР, сотрудник Института мировой экономики и международных отношений)

...Практическая деятельность нынешнего руководства и сопровождающие ее последствия свидетельствуют о неуклонной тенденции к замене поисков путей реализации энергии общества, которым оно правит, стремлением сохранить свою собственную власть. В частности, оно продемонстрировало твердую решимость воспрепятствовать как у себя в стране, так и за ее пределами (Чехословакия, 1968 г.) осуществлению давно назревших реформ в окостенелых политических и социальных структурах Советского Союза и других европейских социалистических стран.

... Главным образом его (советского общества -- И. К.) поступательного движения служит олигархический консерватизм руководства. Последнее склонно рассматривать возможность сохранения своей собственной власти в приостановке функционирования механизма обратной связи внутри политической системы ...

Вопрос, который при этом возникает, заключается в том, сохранится или даже еще углубится нынешний большой разрыв между взглядами, поведением и решениями верхушки правящей элиты и реальными потребностями и потенциальными возможностями советского общества, или можно скорее рассчитывать на что-то вроде второго ХХ съезда... Теперь существуют вполне четкие признаки, того, что наступление такого поворота -- дело вовсе не отдаленного будущего.

Во-первых, потеря престижа и авторитета нынешним высшим руководством, их беспрецендентная по своим масштабам за послевоенный период девальвация в глазах советского человека.

Во-вторых, распространение чувства тревоги, критических настроений среди, скажем, тех "ста тысяч", которые несут прямую ответственность за повседневный процесс принятия решений; речь идет о политических, промышленных, финансовых, сельскохозяйственных, учебно-просветительных, военных и прочих ведущих администраторах во всех областях жизни советского народа. Большинство этих людей политически гораздо более образованны, обладают более высокой общей культурой, более способны и компетентны, чем люди, составляющие правящую группу.

....Этот прогноз основывается также на двух изменениях скорее субъективного, чем объективного характера.

Во-первых, ...высококонцентрированное и автократическое управление экономикой было пригодно, а быть может, и необходимо на начальном историческом этапе ....однако современная и высокоразвитая экономика страны уже буквально не поддается управлению такими методами...

Во-вторых... во всей стране ...произошло резкое увеличение численности и качества научной, технической, сельскохозяйственной, профессорско-преподавательской и прочей интеллигенции, наличие которой служит важным условием эффективной децентрализации процесса принятия решений и которая сама прямо заинтересована в такой децентрализации. По мере того, как с каждым новым поколением уровень грамотности, технической квалификации и культуры народов СССР повышался, прежнее соотношение между объемом знаний и опыта, включая управленческие способности, у центра и периферии все больше изменялось в пользу последней.

За последние два десятка лет неуклонно увеличивались абсолютные и относительные размеры материальных и других привилегий власть имущих и их семей, что, конечно, обусловило усиление в этих слоях сопротивления переменам ...

(Мировая экономика и международные отношения. 1990. N 11& C& 104--106).

Из работы известного правозащитника А. А. Амальрика "Просуществует ли Советский Союз до 1984 года" (1970 г.) ...По мере все большего ослабления ... режима ему придется сталкиваться -- и уже есть явные признаки этого -- с двумя ... силами -- конструктивным движением "среднего класса" (довольно слабым) и деконструктивным движением "низших" классов ...

...В нашей стране уже есть социальная среда, которой могли бы стать понятны принципы личной свободы, правопорядка и демократического управления (имеется в виду интеллигенция, "средний класс". -- И. К.)... Однако в массе эта среда столь посредственна, ее мышление столь "очиновнено" ... что успехи Демократического движения опирающегося на этот социальный слой, представляются мне весьма проблематичными.

Но следует сказать, что этот "парадокс среднего класса" соединяется любопытным образом с "парадоксом режима" ...Бюрократический "противоестественный отбор" наиболее послушных старой бюрократии, порождали с каждым разом все более слабое и нерешительное поколение бюрократической элиты. Привыкнув беспрекословно подчиняться и не рассуждать ... они не только сами не умеют придумать ничего нового, но и вообще всякую новую мысль рассматривают как покушение на свои права. По-видимому, мы уже достигли той мертвой точки, когда понятие власти связывается ни с доктриной, ни с личностью вождя, ни с традицией, а только с властью как таковой: ни за какой государственной институцией или должностью не стоит ничего иного, как только сознание того, что эта должность -- необходимая часть сложившейся системы. Естественно, что единственной целью подобного режима ... должно быть самосохранение (которое понимается уже как самосохранение бюрократической элиты ... Это видно, в частности, на примере так затяжно проводимой "экономической реформы", в общем-то так нужной режиму). Режим не хочет ни "реставрировать сталинизм", ни "преследовать представителей интеллигенции" ... Он только хочет, чтобы все было по-старому ...

Поскольку режиму в силу его окостенелости, все с большим трудом будет даваться увеличение производства, то очевидно, что уровень жизни многих слоев нашего общества может оказаться под угрозой. Какую же форму примет тогда народное недовольство -- форму легального демократического сопротивления или экстремистскую форму вспышек одиночных и массовых насилий?

Сейчас, по мере все большей бюрократизации режима, происходит все большая его дезидеологизация. Потребность же в какой-то идеологической опоре заставляет режим искать новую идеологию, а именно -- великорусский национализм с присущим ему культом силы и экспансионистскими устремлениями.

По мере роста затруднений режима средний класс будет занимать все более враждебную позицию, считая, что режим не в состоянии справиться со своими задачами. Измена союзников и территориальные претензии на западе и востоке будут усиливать ощущение одиночества и безнадежности ... Крайне усилятся националистические тенденции ... прежде всего в Прибалтике, на Кавказе и на Украине, затем в Средней Азии и в Поволжье. (В ряде случаев носителями таких тенденций могут стать национальные партийные кадры, которые будут рассуждать так: пусть русский Иван сам управляется со своими трудностями. Они будут стремиться к национальной обособленности, чтобы ... сохранить свое привилегированное положение).

...Неизбежная "дезимперизация" пойдет крайне болезненным путем. Власть перейдет к экстремистским группам и элементам, и страна начнет расползаться на части в обстановке анархии, насилия и крайней национальной вражды.

(Огонек. 1990. N 9. С. 19--22).

ОБЩЕСТВЕННЫЕ ДВИЖЕНИЯ. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРЕСЛЕДОВАНИЯ

Из воспоминаний Е. Евтушенко о А. Галиче

Гласности приходилось быть разной -- в том числе и магнитофонной. Звуковой самиздат значительно превосходил по тиражу рукописный. Тиражи магнитофонных любительских записей никто не подсчитывал, но думаю, что у Окуджавы в шестидесятых годах было не менее миллиона пленок.

Многие почитатели Высоцкого даже и не подозревают, что у их кумира был прямой предшественник -- Александр Галич. Популярность Галича была, правда, суженной -- его знали больше в кругах интеллигенции, но думаю, что не менее полумиллиона пленок с его песнями бродило по домам.

...Его судьба первоначально складывалась вполне комфортабельно... По тогдашним стандартам Галич был богатым человеком, вхожим в так называемую московскую "элиту". Он был неотразимо красив, поигрывал бархатно воркующим голосом ... И вдруг этим бархатным голосом Галич запел под гитару свои горькие, подчас ядовито саркастические песни.

Галич был одним из тех людей, которые всем сердцем поверили, что с ХХ съезда партии начинается новая эра ... Когда "оттепель" была подморожена, такие люди уже не могли жить по-прежнему ...

Одно из первых публичных выступлений Галича перед массовой аудиторией в Новосибирске с антисталинскими песнями привело к тому, что его исключили из Союза писателей. Его шельмовали на собрания, ему угрожали, что если он не перестанет петь, его привлекут к уголовной ответственности. Как человек, хорошо его знавший, я могу ручаться, что Галич никогда не планировал своего отъезда на Запад ... практически он был изгнан. Магнитофонная гласность была частью борьбы ...

(Неделя. 1988. N 23)

Из статьи писателя А. Д. Синявского "Диссидентство как личный опыт" (1982 г.).

Временем переоценки ценностей и формирования моих индивидуальных взглядов была эпоха второй половины 40-х -- начала 50-х годов ... Смерть Сталина я уже встретил с восторгом... И потом, начав писать ... заранее понимал, что этому нет и не может быть места в советской литературе... и рукописи с самого начала пересылал за границу.

Поэтому, когда меня арестовали ... я не признал себя виновным в политических преступлениях... Мне и моему другу Юлию Даниэлю удалось остаться на позиции "непризнания себя виновными" вопреки давлению суда и органов госбезопасности. И наше "непризнание" сыграло определенную роль в развитии диссидентского, или, как его сейчас называют, демократического движения... Дело в том, что раньше на всех публичных политических процессах в Советском Союзе "преступники"... признавали себя виновными и каялись ... Нам, диссидентам, удалось эту традицию нарушить. И в нашем с Юлием Даниэлем судебном эпизоде произошло так, что это получило огласку и поддержку на Западе ... Мы не предполагали, что это вызовет какие-то "протесты" в стране и за рубежом и поведет к какой-то цепной реакции.

(Юность. 1989. N 5. С. 89).

Из дневника К. И. Чуковского

1965 г., 14 января. "Во главе Союза писателей, равно как и во главе всех журналов -- по замыслу начальства -- должны стоять подлецы. На днях будет избираться новое руководство Союза писателей. ...Если бы выборы были правильны, то все подлецы полетели бы. Но, конечно, начальство придумает способ, чтобы навязать Союзу своих подлецов.

21 сентября. "Сейчас ушел от меня Солженицын ... Весь в смятении. Враги клевещут на него: распространяют о нем слухи, будто он власовец, изменил родине, не был в боях ..."

1966, 1 апреля. "Подлая речь Шолохова (на ХХIII съезде КПСС. -- И. К.) -- в ответ на наше ходатайство взять на поруки Синявского. ...Черная сотня сплотилась и выработала программу избиения и удушения интеллигенции ..."

1968 г., 11 января. Таня опять написала негодующее письмо в "Известия" по поводу суда над четырьмя (диссидентами. -- И. К.) и опять стремилась прорваться в судебный зал ... Мне кажется, что это -- преддекабристское движение, начало жертвенных подвигов русской интеллигенции, которые превратят русскую историю в расширяющийся кровавый поток. Любопытен генерал Григоренко -- типичный представитель 60-х годов прошлого века. Интересно, ширится ли армия протестантов, или их всего 12 человек ...

1969 г. Вчера попал в больницу ... Здесь мне особенно ясно стало, что начальство при помощи радио и теле и газет распространяет среди миллионов разухабистые гнусные песни -- дабы население не знало ни Ахматовой, ни Блока, ни Мандельштама. И массажистки и сестры в разговоре цитируют самые вульгарные песни и никто не знает Пушкина, Баратынского, Жуковского, Фета.

... Это результат специальной обработки при помощи газет, радио.

(Знамя. 1992. N 12. С. 173, 176, 180, 190)

Из воспоминаний академика А. Д. Сахарова

К началу 1968 г. я был внутренне близок к осознанию необходимости для себя выступить с открытым обсуждением основных проблем современности. В предыдущих главах я пытался объяснить, как моя судьба, доступные мне специфические знания, влияние идей открытого общества подводили меня к этому решению. Осознанию личной ответственности способствовало в особенности участие в разработке самого страшного оружия, угрожающего существованию человечества, конкретные знания о характере ракетно-термоядерной войны, опыт трудной борьбы за запрещение ядерных испытаний, знание особенностей строя нашей страны. Из литературы, из общения с И. Е. Таммом (отчасти с некоторыми другими) я узнал об идеях открытого общества, ковергенции и мирового правительства ... Эти идеи возникли как ответ на проблемы нашей эпохи и получили распространение среди западной интеллигенции ... Эти идеи оказали на меня глубокое влияние ...

В 1968 г. я сделал свой решающий шаг, выступив со статьей "Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе. Случилось, что это был год Пражской весны. С началом событий в Чехословакии совпали, конечно, гораздо меньшие по значению и масштабам, но все же примечательные события в СССР. Это кампания в защиту только что осужденных Гинзбурга, Галанскова и Лашковой, получившая название "подписантской кампании". ... Было собрано более тысячи подписей ...В условиях СССР -- это необычайно много ... "Подписантская кампания" (вместе с другими несколькими аналогичными) сыграла большую роль как предшественник нынешнего движения за права человека.

(Знамя. 1991. N 1. С. 164--165).

Из служебной записки председателя КГБ СССР Ю. Андропова в ЦК КПСС от 20 сентября 1968 г.

Прокуратурой г. Москвы в контакте с КГБ закончено расследование и передается в суд уголовное дело по обвинению Богораз-Брухман Л. И. (жена осужденного писателя Даниэля), Литвинова П. М., Бабицкого К. И., Файнберга В. И., Дремлюги В. А., и Делоне В. И. Вина указанных лиц в учинении 25 августа 1968 г. беспорядков на Красной площади подтверждается...

Характеризуя политические взгляды участников группы, и в частности Делоне, наш источник указывает, что последний "называя себя ярым проивником Советской власти, люто ненавидит коммунистов, целиком согласен со взглядами Джиласа. Деятельность этой группы и их пропаганда развивалась в основном в кругу писателей, поэтов, а также охватывали широкий круг лиц, работающих в области математики и физики".

Этот же источник, отмечая положение арестованного Делоне в названной группе, сообщил: "Делоне был вхож в круг больших ученых, академиков .... Среди знакомых лиц называл академика Сахарова, который вначале осторожно, с недоверием относился к деятельности Якира, Литвинова и их группы, но постепенно под влиянием Делоне стал подписывать различные документы этой группы. Арестованный Делоне нашему источнику говорил: "...Денежными средствами нам помогает интеллигенци, высокооплачиваемые академики, писатели, которые разделяют взгляды группы Якира-Литвинова. Мы имеем право требовать деньги, мы -- функционеры, а они разделяют наши взгляды, сами за себя боятся, так пусть деньгами поддерживают нас".

Комитет госбезопасности счел целесообразным воздержаться от использования этих оперативных данных по настоящему делу, чтобы не придавать ему политической окраски.

(Центр хранения современной документации, ф.89, оп.25, д.42, л.1 -17)

Из воспоминаний видного деятеля правозащитного движения Г. Померанца

Оставалась последняя надежда, что Чехословакия потащит за собой Восточную Европу, а Восточная Европа -- нас, Август 1968 г. покончил и с этим ожиданием. Значит -- никаких реформ. Будем гнить, пока колеса начнут на ходу отваливаться от автобусов. На ближайшие годы (а может быть, и десятилетия) только одна перспектива: нарастающее отчуждение советских наций от замороженного русского центра, превращение наций в партии, с прогрессивной ролью окраин и реакционной ролью России. Возможно, что именно этот путь к чему-нибудь приведет (например, к распаду империи и освобождению русского сознания и русского бюджета от имперских забот).

...Стало ясно, что зубы у щуки не выпали, и с помощью проверенных рычагов авангард движения был отсечен от своей армии. Сочувствующие не перестали сочувствовать, но монополия государства на все рабочие места поставила их перед выбором: или гражданское молчание, или идти работать дворником.

Незримый круг очертил людей, перешагнувших страх, и отделил от всех остальных. Внутри круга осталась добровольная штрафная рота, готовая лечь животами на колючую проволоку. Издание "Хроники прав человека" пришлось законспирировать, иначе просто ничего бы не вышло, но попытка избежать подполья продолжалась. Основные начинания диссидентов -- инициативная группа по созданию общества прав человека, "Группа Хельсинки" -- были открытыми. Участники группы превращали себя в живые мишени.

Удары КГБ выводили из строя одного за другим, а взамен в группу "Хельсинки" вступали мнимые диссиденты, отказники,добивавшиеся разрешения уехать. История еще только творится, трудно сказать, во что воплотится диссидентский дух. Физически диссидентство было прижато к стене...

(Октябрь. 1990. N 11. С. 156, 158, 159, 162).

Из статьи доктора исторических наук Н. Н. Яковлева "Продавшийся. О предательской деятельности А. Солженицина"

Писать на эти темы мне, профессиональному историку, крайне неприятно по многим причинам. Не последняя из них -- элементарное чувство брезгливости... Мы все чаще находим грязные следы, оставленные группкой лиц, именуемых на Западе диссидентами. Или, точнее, сталкиваемся с последствиями их деяний, на поприще слова устного и печтного, тысячекратно увеличенных империалистической пропагандой....

Особенно важна в глазах американской реакции подрывная работа диссидентов в идейной области. Только этим обстоятельством можно объяснить широкую пропаганду на Западе взглядов Солженицина. Он с неослабевающим рвением поставляет пищу для клеветнической кампании за пределами наших границ, суть которой сводится к тому, что с Советским Союзом якобы нельзя иметь дело, а потому международная разрядка -- несбыточная мечта.

Солженицина отличает поразительная интеллектуальная импотентность. На каждом шагу он борется открывать давно открытую Америку, по незнанию или умыслу не видя, что достоверно известно любому грамотному человеку, даже поверхностно знакомому с историей. В результате он опускает в ход битые аргументы, идет по дорогам, давно истоптанным врагами нашей страны.

Солженицинский пасквиль "Август Четырнадцатого" -- это прежде всего тоскливый волчий вой по возможностям, легкомысленно упущенным российским крупным капиталом и военщиной. В пасквиле "Архипелаге Гулаг" все изложение ведется с точки зрения "дьявольской теории истории", а именно: революция -- не итог развития России, а навязана стране силой.

(Литературная газета. 1974. 20 февраля).

Из докладной записки в ЦК КПСС от 30 ноября 1972 г., подписанной зам. зав. отделом пропаганды ЦК КПСС Г. Смирновым и зам. зав. Отделом химической промышленности ЦК КПСС А. Севцовым

В журнале "Наука и жизнь" (NN 9--11) публикуются очерковые заметки писателя Владимира Солоухина "ТРава". В них содержится ряд некомпетентных утверждений, ошибочно трактующих важные народнохозяйственные проблемы, что дезориентирует читателя и может нанести вред делу мобилизации трудящихся на дальнейшую интенсификацию сельскохозяйственного производства. Так, в публикации, помещенной в N 11 журнала, автор ... по существу категорически выступает против подкормки растений химическими удобрениями.

Рисуя мрачные перспективы применения минеральных удобрений, химизации сельского хозяйства, В. Солоухин не делает никакого различия между капиталистическими методами хищнического использования почвы, природных богатств страны и планомерным, научным способом интенсификации сельскохозяйственного производства при социализме.

Заметки В. Солоухина опубликованы в журнале без каких-либо комментариев редакции. Объяснения, данные редакцией "Науки и жизни" по этому поводу считаем неудовлетворительными. Полагали бы целесообразным:

признать публикацию ненаучных утверждений В. Солоухина в журнале "Наука и жизнь" ошибочными, не соответствующими фактическому положению дела и расходящимися с установками партии на химизацию сельскохозяйственного производства;

рекомендовать президиуму правления ВСесоюзного общества "Знание" рассмотреть вопрос об ошибочной публикации в журнале "Наука и жизнь" и принять необходимые меры по повышению идейного и научного уровня публикуемых в журнале материалов;

поручить газете "Сельская жизнь" выступить по этому вопросу.

(Коллекция Центра хранения современной документации)

Из служебной записки председателя КГБ СССР Ю. Андропова в ЦК КПСС от 5 октября 1974 г. "О предоставлении скульптору Э. Неизвестному государственного заказа".

В комитетгосбезопасности поступили данные о том, что член Союза художников СССР, скульптор Неизвестный Э. И. намерен в ближайшее время выехать за границу на постоянное место жительства. Это решение вызвано якобы тем, что он испытывает определенную творческую неудовлетворенность из-за того, что к его творчеству не проявляется должного интереса со стороны соответствующих организаций и учреждений культуры, по вине которых он не имеет заказов и вынужден заниматься случайной работой.

По имеющимся данным, Неизвестный рассчитывает получить приглашение от имени какого-либо влиятельного лица на Западе. Предположительно таким лицом может оказаться американский сенатор Эдвард Кеннеди, личный представитель которого посетил Неизвестного во время последнего визита сенатора в СССР.

В случае отказа в выезде за границу, он намерен привлечь к себе внимание широкой мировой общественности. В этом рассчитывает на поддержку отдельных деятелей итальянской и французской коммунистических партий и Ватикана.

В связи с изложенным считали бы целесообразным рассмотреть вопрос о предоставлении Неизвестному какого-либо государственного заказа на создание монументального произведения на современную тему, которое соответствовало бы его творческим планам.

(ЦХСД, ф.89, оп.18, д.53, л.1 - 2)

Из аналитической справки КГБ СССР от 12 декабря 1976 г. о характере и причинах негативных проявлений среди учащейся и студенческой молодежи, направленной в ЦК КПСС.

Советская молодежь, воспитанная на лучших революционных традициях, и положительных примерах героики труда, активно участвует в коммунистическом строительстве, претворении в жизнь решений партии, проявляет высокую идейную убежденность и верность коммунистическим идеалам.

Однако отдельные молодые люди, испытывая воздействие буржуазной идеологии, оказываются в ряде случаев неспособными преодолеть ее негативное влияние, заражаются настроениями политической демагогии, критиканства, пессимизма, и допускают идеологически вредные и антиобщественные проявления. В среде учащейся молодежи за три года было совершено 3324 проявления, в которых участвовало 4406 человек ... почти 2/3 участников проявлений составляли студенты. Среди гуманитарных вузов выступали участниками проявлений чаще, чем студенты технических вузов. На долю их приходится 34 % проявлений, на студентов технических вузов -- 28 %.

Высказывание клеветнических, демагогических, ревизионистских и других политически вредных суждений как форма проявлений и в количественном отношении и по числу причастных лиц является наиболее распространенной (45,4 % всех проявлений).

Такая форма проявлений, как изготовление и распространение клеветнических материалов, листовок, лозунгов и плакатов (5%) обнаруживает в последнее время тенденцию к сокращению. На этом процессе существенным образом отразились меры по пресечению деятельности враждебных элементов ...

В то же время проявления в форме распространения политически вредной информации, полученной путем прослушивания зарубежных радиопередач, несколько возросли. На это указывает, в частности, наблюдающееся увеличение потока корреспонденций в адреса зарубежных радиостанций с выражением поддержки пропагандируемых ими "идей".

Проявления, совершенные с враждебных социализму позиций, составляют 32,4 % от общего числа проявлений.

Влияние разного рода идеологий, враждебных социалистической, на лиц, совершивших проявления, различно. Тот факт, что подавляющая часть участников проявлений (58 %) выступала с позиций национализма, во многом объясняется усилением в последние годы пропаганды буржуазного национализма...

Представители молодежи, подпавшие под влияние националистических настроений, обнаруживали чаще других стремление к организованной деятельности (ими создано 87 групп).

Участники националистических групп выступали в большинстве случаев под лозунгом борьбы против "политики русификации". Отдельными из них, особенно представителями из студенческой среды, делались попытки вовлечь в политически вредную деятельность учащуюся и рабочую молодежь и внедряться в этих целях в литературно-молодежные клубы, музыкальные студии и иного рода самодеятельные объединения.

Некоторые группы имели достаточно четкую организационную структуру, разрабатывали программные документы, ставили в них конкретную политическую цель, соблюдали конспирацию.

Среди представителей учащейся и студенческой молодежи, подпавших под влияние идеологии ревизионизма и реформизма, вскрыто 48 групп. Они, как правило, не имели организационных форм... Лишь в некоторых случаях отдельные участники групп, в основном из студентов гуманитарных вузов, допускали такие проявления, как изготовление и распространение идеологически вредных пасквилей и "сочинений".

Другую разновидность представляют группы, возникающие на основе стремления их участников к организации нелегальных изданий и публикаций идейно-ущербных "произведений" и материалов. Подобные группировки характерны также для студентов гуманитарных вузов. Их отличал определенный уровень сплоченности участников.

В связи с подготовкой или совершением политически вредных проявлений органами КГБ профилактировано в 1970--1974 гг. из числа молодежи в возрасте до 25 лет 40,3 % от числа профилактированных за этот период. В 1971--1974 гг. за совершение особо опасных государственных преступлений осуждено 224 человека в возрасте до 29 лет (данные министерства юстиции СССР).

Значительным числом представлены лица в возрасте до 29 лет и среди подвергнутых мерам административного воздействия за распитие спиртных напитков и появление в пьяном виде в общественных местах. В 1973 г., например, таких лиц было 2533443, в 1974 г. -- 2616708.

Анализ статистических данных показывает, что значительная часть лиц, совершивших политически вредные проявления, испытывала непосредственное идеологическое воздействие из-за рубежа.

Из числа всех факторов в качестве основного выступает влияние зарубежной радиопропаганды. Анализ материалов свидетельсвует о распространенности среди молодежи интереса к зарубежному вещанию. Так, по данным исследования "Аудитория западных радиостанций в г. Москве", проведенном отделом прикладных социальных исследований ИСИ АН СССР, с большей или меньшей регулярностью радиостанции слушают 80 % студентов и около 90 % учащихся старших классов, средних школ, ГПТУ, техникумов. У большинства этих лиц слушание зарубежного радио превратилось в привычку (не реже 1--2-х раз в неделю зарубежные радиостанции слушают 32 % студентов и 59,2% учащихся).

Исследование "Формирование мировоззрения и ценностной ориентации студенческой молодежи г. Омска" покказало, что передачи зарубежных радиостанций периодически прослушивали 39,7 % из числа анкетированных студентов. Подобная картина выявилась и при изучении влияния передач финского телевидения в Эстонской ССР.

Влияние указанных отрицательных факторов особенно наглядно просматривается на отношении представителей молодежи к изучению марксистско-ленинской теории.

По данным опроса комсомольского актива вузов гг. Москвы и Киева, при общем положительном отношении студентов к изучению общественных наук значительная часть их (18--20 %) проявляет безразличие и пассивность. По студентам естественных вузов и факультетов эти показатели еще выше и сотавляют почти 30 %. Анкетированные в процессе исследования отдельные студенты гуманитарных вузов, выражая свое негативное отношение к изучению общественных дисциплин, заявляли, что якобы "марксистско-ленинская теория устарела, а содержание учебной литературы отстает от непрерывно меняющихся форм и методов борьбы идеологий".

Из безразличного отношения к общественным наукам вытекает и пассивное участие определенной части студентов в общественнополитической жизни коллективов. При опросе, проведенном в ходе исследования, комсомольские активисты отметили, что некоторые студенты связывают занятия общественной работой с понятием "карьеризма" и отказываются от общественных поручений из-за презрения к карьеристам, которые, по их мнению, имеются среди местных общественных деятелей и должностных лиц.

(Исторический архив. 1994. N 1. С. 195 - 206)

Из служебной записки председателя КГБ Ю. В. Андропова в ЦК КПСС от 10 октября 1975 г. "О мерах по компрометации решения Нобелевского комитета о присуждении Премии Мира Сахарову А. Д."

В целях активизации антисоветской деятельности Сахарова и сплочения на этой основе враждебно настроенных элементов внутри страны Нобелевский комитет 9 октября в явно провокационных целях принял решение о присуждении ему ПРемии МИра. Из оперативных источников известно, что Сахаров в связи с этим присуждением подготовил заявление (текст заявления прилагается). В связи с указанной враждебной акцией представляется целесообразным:

поручить Отделам науки и учебных заведений, Пропаганды ЦК КПСС совместно с Президиумом Академии Наук СССР подготовить от имени ПРезидиума Академии Наук СССР и видных советских ученых открытое письмо, осуждающее акцию Нобелевского комитета... Указанное письмо за подписью членов Президиума Академии наук СССР и видных советских ученых опубликовать в газете "Известия";

редакции газеты "Труд" опубликовать фельетон, в котором преподнести присуждение Сахарову Нобелевской премии в сумме 122 тыс. долларов как подачку реакционных у кругов Запада за постоянно поставляемую им клевету на советский общественный и государственный строй;

по линии АПН продвинуть на Запад материалы, раскрывающие тезис о том, что присуждение ПРемии Мира человеку, выступающему против разрядки международной напряженности и оценивающему с крайне реакционных позиций события в Чили, Вьетнаме, Камбодже, Ближнем Востоке, противречит политике Советского государства и всех прогрессивных сил мира.

(Коллекция Центра хранения современной документации)

Из докладной записки в ЦК КПСС от 10 марта 1978 г., подписанной Ю. Андроповым, А. ГРомыко и М. Зимяниным, "О лишении Ростроповича и Вишневской советского гражданства".

Анализ поступающих материалов свидетельствует о том, что Ростропович и Вишневская на протяжении всего периода их пребывания за рубежом с 1974 года занимаются антиобщественной деятельностью, порочат советский общественный и государственный строй и совершают другие действия, недостойные звания советских граждан.

Своими провокационными действиями и клеветническими заявлениями Ростропович и Вишневская неоднократно давали пищу для раздувания на Западе антисоветских инсинуаций, включая злобные нападки на СССР по пресловутым вопросам о "правах человека" и "творческих свободах" в нашей стране. На волне воинствующего сионизма Ростропович не раз публично оказывал знаки "глубокого внимания" Израилю и его правителям.

Характерно стремление Ростроповича и Вишневской постоянно афишировать свою лояльность к подрывным антисоветским центрам. Ими, в частности, подписано письмо в поддержку "толстовского фонда", известного своей активной антисоветской деятельностью. В настоящее время в эмигрантских кругах в Вашингтоне обсуждается вопрос о недавней передаче Ростроповичем в фонд антисоциалистического журнала "Континент" 35 тыс. долларов. В 1976--1977 гг. Ростропович и Вишневская дали несколько благотворительных концертов в пользу белоэмигрантов. Большой резонанс в США получила их встреча с "последним представителем царской фамилии" В. Романовым.

Ростропович и Вишневская поддерживают тесные отношения с такими известными антисоветчиками, как Солженицин, Максимов, Глезер, Шемякин, изменниками Родиными, Барышниковым, Рудем и другими враждебными элементами, многим из которых они оказывают материальную помощь.

Ростропович и Вишневская стремятся подстрекать отдельных представителей творческой интеллигенции к выезду из Советского Союза за границу. В этой связи обращает на себя внимание активная поддержка Ростроповичем создаваемого на Западе под опекой сионистских организаций так называемого "Международного центра по оказанию помощи выезжающим из СССР музыкантам".

Таким образом, Ростропович и Вишневская, оставаясь формально гражданами нашего государства и демагогически разглагольствуя о любви к Родине, твердо встали на путь идейного перерожденья, политических спекуляций и антиобщественной деятельности.

По поводу недостойного поведения за рубежом с Ростроповичем и Вишневской неоднократно беседовали в посольствах СССР в США, Австрии и Франции, однако должных выводов они для себя не сделали.

Такое поведение Ростроповича и Вишневской создает прецендент для подражания другим политически незрелым представителям творческой интеллигенции. По их примеру уже обратились с заявлениями о выезде на длительное время за границу несколько музыкантов, дирижеров, литераторов, художников и спортсменов. С учетом изложенного представляется целесообразным лишить Ростроповича М.

Л. и Вишневскую Г. П. Советского гражданства.

ВЫписка из протокола N 97 заседания Политбюро ЦК КПСС от 14 марта 1978 г. О лишении гражданства М. Л. Ростроповича и Г. П. Вишневской

Согласиться с соображениями по этому поводу, изложенными в записке тт. Андропова, Громыко и Зимянина от 10 марта 1978 г.

Одобрить проект Указа Президиума Верховного Совета СССР по данному вопросу.

(Коллекция Центра хранения современной документации)

Из докладной записки секретарю ЦК М. А. Суслову от 14 сентября 1978 г. подписанной зам. зав. Отделом пропаганды ЦК КПСС Ю. Скляровым и зав. сектором отдела Н. Биккенином.

В девятом номере журнала "Октябрь" за этот год опубликованы стихи поэта Е. Долматовского. Среди них -- стихотворение "23 февраля 1978 г."

Система образов этого стихотворения такова, что вместо раскрытия преемственной связи героических традиций советского народа и его вооруженных сил, она объективно ведет к противопоставлению сегодняшнего времени прошлому. В стихотворении содержатся двусмысленные образы и формулировки, бросающие, независимо от субъективных намерений автора, тень на современную жизнь. Е. Долматовский сетует, что "теперь салют сменился фейерверком. Не пушки, а одни хлопушки бьют".

Что касается преемственности в традициях советского общества, то автор считает: "Конечно, разноцветные ракеты салютом огнедыщащим родня, но ... дальняя И рыбы -- предки наши!"

В отделе пропаганды ЦК КПСС 12 сентября 1978 г. состоялась беседа с зам. главного редактора журнала "Октябрь" т. Строковым, в которой указано на ошибочность публикации этого стихотворения. Было обращено внимание редакции на повышение требовательности к идейному смыслу публикуемых материалов.

(Коллекция Центра хранения современной документации)

ВЫписка из протокола N 137 заседания секретариата ЦК КПСС от 2 января 1984 г. (О записке Министерства культуры СССР)

1. Согласиться с предложениями, изложенными в записке отделов ЦК КПСС (прилагается).

2. Утвердить указания совпослу в Итальянской республике (прилагается).

Секретно

Приложение

ЦК КПСС (О записке Министерства культуры СССР)

Министерство культуры СССР (т* Демичев) информирует ЦК КПСС о недостойном поведении за рубежом главного режиссера Московского театра драмы и комедии (на ТАганке) Любимова Ю. П. (на что ему неоднократно указывалось в связи с его предыдущими загранпоездками) и просит поручить совпослу в Италии официально пригласить Любимова в посольство для объяснения и потребовать от него возвращения на родину.

Министерство культуры СССР вносит также предложение о назначении другого главного режиссера театра.

Отдел культуры ЦК КПСС и Отдел ЦК КПСС по работе с заграничными кадрами и выездом за границу поддерживает эти предложения. В связи с тем, что за последние годы Любимов Ю. П. постоянно стремится проводить много времени в загранпоездках ( в среднем около пяти месяцев ежегодно), а в 1983 г. он отсутствует более пяти месяцев, а также учитывая подготовку им ряда идеологически ущербных спектаклей, на выпуске которых он продолжает настаивать, полагали бы целесообразным рекомендовать Министерству культуры СССР дать поручение главному управлению культуры Мосгорисполкома (Театр драмы и комедии находится в его подчинении) подготовить предложение об укреплении художественного руководства этого коллектива и внести на рассмотрение МГК КПСС в установленном порядке.

Отдел культуры

ЦК КПСС

Отдел ЦК КПСС по работе с заграничными кадрами и выездам за границу

Секретно

Приложение

Вне очереди

Рим

Совпосол

Официально пригласите режиссера Ю. П. Любимова для беседы. Сообщите, что его отсутствие в театре свыше пяти месяцев вызывает серьезную озабоченность, тем более что предоставленный ему месячный отпуск для лечения истек в конце октября 1983 г. в связи с чем Ю. Любимов должен незамедлительно вернуться в Советский Союз.

Укажите Ю. Любимову, что политический тон его выступлений в западной прессе, в частности, в газете "Стампа" от 21 ноября 1983 г., носит недостойный для советского гражданина характер. Условия, которые выдвигает Ю. Любимов для возвращения в Москву (разрешение на выпуск спектаклей "Живой", "В. Высоцкий", и "Борис Годунов"), не могут рассматриваться как обоснованные.

В случае, если Ю. Любимов не проявит должного понимания и займет прежнюю позицию, подчеркните, что такое длительное отсутствие Ю. Любимова может поставить Главное управление культуры Мосгорисполкома перед необходимостью принять соответствующие организационные меры и, в частности, рассмотреть вопрос о его пребывании на посту главного режиссера Московского театра драмы и комедии (на Таганке).

(ЦХСД, ф.89, оп.11, д. 165, л.1 - 2)

Секретно

Приложение

Вне очереди

Рим

Совпосол

Незамедлительно еще раз встретьтесь с А. Тарковским и передайте ему, что ему с женой следует вернуться в Москву в связи с истечением срока зарубежной командировки. Сообщите А. Тарковскому, что вопросы, поднятые им в письмах в Госкино СССР и ЦК КПСС относительно его творческих планов, будут рассматриваться в МОскве по его прибытии, включая реализацию контрактов на постановку оперы "Борис Годунов" в Лондоне и фильма "Гамлет" на средства Стокгольмской частной киношколы. Дайте понять, что насколько Вы можете судить, не исключено положительное решение вопросов при соблюдении существующего законного порядка рассмотрения и оформления таких решений.

(ЦХСД, ф.89, оп.11, д.165, л.1 - 2)

Из корреспонденции В. Прохорова И. и Н. Сенчева "Зона особо опасных. Один день в знаменитом Дубравлаге"

Итак Дубравлаг. Страна зэков. Криминальный заповедник. Около десятка колоний, разбросанных вдол ь узкоколейной ветки, ведущей от станции Потьма... Колония для особо опасных государственных преступников. Среди них были и те, кто "схлопотал срок" теперь уже по бывшим статьям 70 и 72 УК РСФСР (статьи об "антисоветской деятельности" -- И. К.).

...Стали знакомиться мы с уникальной тетрадью -- своего рода хроникой диссидентского движения 60-х и 70-х годов. Неизвестный хозяин этой летописи, вероятно офицер лагерной администрации, вел досье осужденных за антисоветскую агитацию и пропаганду. Характеристики предельно кратки: "Враждебно настроен", "Крайне враждебный"...

Из беседы с В. Хохлыниным, бывшим заместителем председателя КГБ Мордовской АССР. В начале 70-х годов я работал в Ясаве (столица Дубравлага. -- И. К.). Как раз в это время заканчивался срок у Андрея Донатовича (Синявского. -- И. К.) и Даниэля. О последнем скажу -- неспокойный был человек, занозистый, чуть что объявлял голодовку. Синявский вел себя корректно, выдержанно.

Наш шеф Ю. В. Андропов дал тогда такую установку: гуманно обращаясь, помочь этим людям понять ошибочность их взглядов. НАдо сказать, контакты с ними были очень трудны. Синявский, Вагин, Галансков -- это, сами понимаете, интеллектуалы ... Чтобы вести с ними дискуссию, мне пришлось основательно проштудировать литературу по теоретическим вопросам.

Профилактика инакомыслия доходила до абсурда. Один из заключенных попал сюда только за то, что, в пылу воспаленного воображения заявил своей жене, что непременно вскоре станет Председателем Совета Министров".

(Правда. 1990. 24 сентября).